Разговор с пасторкой-веганом из Швеции о вере, веганизме и церкви
Несколько месяцев назад британский «Гардиан» опубликовал текст о популярных в социальных сетях религиозных деятелях, в котором была история о тебе, лютеранской «веганской пасторке». Как это произошло?
Дебора Линтон, написавшая статью, спросила, будет ли мне интересно интервью. Она нашла меня через дизайнера Марии Сёйдин из Casual Priest, веб-сайта, посвященного повседневной одежде священнослужителей, которому я несколько раз позировала для фотографий. Некоторые фотографии можно посмотреть в моем Instragram.
В тексте изображена фотография с распростертыми руками, словно для благословения или приветствия «Господь с вами», а перед тобой овощи и распятие. Являются ли веганы более набожными христианами, чем другие, или они больше озабочены спасением творения?
Не думаю. На такой вопрос вообще сложно ответить. Я встречала посвященных христиан, которые едят продукты животного происхождения, а также веганов. Как лютеране, мы знаем, что добрые дела не делают нас праведниками, потому что благодать дарована нам, и мы не можем ее заслужить. Однако для меня действия являются следствием любви, которую я получаю от Бога. Меня любят, и поэтому я хочу передать эту любовь.
Женщина, священница и веган — это в некотором роде рецепт успеха пастырского авторитета в Швеции и других странах, особенно для молодого поколения?
В Швеции большинство веганов — агностики или атеисты. Большинство христиан не веганы. То, что я священница, неудивительно в Швеции. На данный момент женщины составляют 50,1% духовенства шведской церкви. Большинство студентов — женщины, и сейчас наша церковь посвящает в сан больше женщин, чем мужчин. Однако быть веганом в Швеции может быть немного проблематично.
Почему?
Шведы любят быть «лагом» — это типичное шведское слово, означающее «не слишком много, не слишком мало», «в самый раз». В то время как вегетарианцы, которые едят яйца и пьют молоко, являются «лагом», веганы — нет … для многих это «перебор».
Переход на веганство — это как революция …
Мнения о веганах обычно бывают крайними.
Твоя популярность в Instagram или других социальных сетях помогает в пастырской работе?
На самом деле, нет. Большинство людей, с которыми я работаю, — старшие прихожане, и они не видели меня в Instagram или Facebook. Но некоторые да.
В Instagram можно увидеть твое фото с Гретой Тунберг — вы говорили о религиозных вопросах или ее не интересует христианская вера?
Мы не говорили о вере. Я знаю, что ее бабушка — диаконисса. Я просто пыталась послушать молодых людей на пятничных демонстрациях на Mynttorget (Староместская площадь Стокгольма). Некоторые, увидев меня, подошли и обрадовались, что Церковь тоже была представлена в климатической забастовке. К сожалению, с марта я не могу участвовать в демонстрациях из-за коронавируса. У меня высокий риск из-за тяжелой почечной недостаточности. Я и два пастора начали инициативу «Проповедники для будущего» и работаем над организацией нескольких мероприятий. На данный момент мы работаем в составе группы Facebook.
Возвращаясь к тексту Guardian, ты сказала, что часто подвергаешься атакам интернет-троллей, обычно мужчин, которые говорят, что ты не настоящий священник. Как ты с этим справляешься и что бы посоветовала другим?
Тогда беру кольцо, которое получила при рукоположении. Я сама выбрал слова, которые были на нем выгравированы: Drag mig till dig («Приведи меня к себе») — это слова из исповедальной молитвы нашей Церкви. Я молюсь, чтобы Бог приблизил меня к Себе. В тексте литургии у этой молитвы есть своя дальнейшая часть, но она не поместилась на обручальном кольце: Приведи меня к себе, и мое сердце обретет мир. Поэтому, когда кто-то нападает на меня и я чувствую себя обиженной, я вспоминаю эти слова. В большинстве случаев я не реагирую на нападки, просто удаляю их, но если кто-то честно задает вопросы, я всегда стараюсь ответить.
Архиепископесса Упсальская Антье Якелен известна своей борьбой против популизма не только в Швеции, но и на международном уровне, например, благодаря действиям ВЛФ. Что ты думаешь о борьбе с популизмом?
Церковь должна идти в ногу со временем и постоянно реформировать себя. Мы не можем, например, защищать гендерное неравенство и категорично утверждать, что гомосексуальность — это грех. Церковь должна оставаться критичной и указывать на неправильные вещи, особенно когда страдают люди, животные и все творение. Образование сделало меня более скептическим в хорошем смысле этого слова — я стараюсь мыслить более аналитически и остерегаться простых ответов и решений. Я из рабочей семьи, и единственная в семье с высшим образованием (я старшая из семи братьев и сестер — одна из моих сестер, Фрида, начала учиться и хочет стать полицейским), но мои родители всегда были политически вовлечены и учили меня с раннего возраста, что демократия должна уважать и защищать. Я помню, как я была расстроена, когда был убит премьер-министр Улоф Пальме. Мне тогда было всего пять, но я все еще помню это.
Принадлежность к шведской церкви уже не так очевидна в Швеции, как раньше. Что для тебя значит быть частью Церкви в очень секуляризованной среде?
Многие молодые люди уходят из церкви. До того, как Церковь Швеции перестала быть государственной церковью в 2000 году, все автоматически становились членами Церкви. И многим напомнили о членстве в церкви, когда они начали зарабатывать деньги и получали налоговую декларацию с включенным церковным налогом. Многие просто ушли из Церкви, возможно, потому, что для них это больше не важно. На самом деле, я совсем не удивлена, тем более что в наши дни проводится множество других мероприятий, привлекающих внимание молодых людей, которые по большей части не чувствуют себя связанными с организациями или другими социальными учреждениями.
Многие молодые люди участвуют в больших климатических или антирасистских забастовках, но, в отличие от своих старших родственников, они не связаны ни институциональными, ни долгосрочными связями. Церковь Швеции полагается на множество преданных своему делу людей, которые были активны в ней в течение многих лет и все еще хотят участвовать. В основном на богослужения приходят люди старше 60 лет, но это не значит, что молодых людей нет. Они участвуют в различных мероприятиях — лекциях, подготовке к крещению, конфирмации или в группах для родителей с маленькими детьми.
Какова важнейшая причина, почему Церкви Швеции так трудно достичь людей с христианским посланием?
Я считаю, что языковой барьер между людьми, которые думают по-новому и церковью является огромным препятствием. Во время богослужений мы до сих пор говорим немного на старом языке и немного на патриархальном. Даже если реформированная литургическая агенда шведской церкви стала выражаться немного более нейтральным языком. Но если молодые люди не придут на службу, они не узнают, что изменилось. Многие люди находят Церковь скучной и консервативной, а я так не думаю. Многое изменилось.
Швеция представлена как пример очень секуляризованного общества. Как ты думаешь, будущее религии и христианства в Швеции обречено?
Когда я была еще студенткой, мы читали исследования о религиозности шведского общества. Они показали, что до сих пор 50% шведов все еще «верят во что-то», во что-то большее, чем они, и около 10% определяют эту реальность, как концепцию Бога. Я сама вышла из этой среды, я была искателем и в течение нескольких лет — откровенным атеистом. Позже я пережила кризис и участвовала в программе евангелизации, состоящей из нескольких этапов, в которой я поверила в реальность более великую, чем я. И я начала писать письма Богу: «Боже, я не знаю, существуешь ли Ты, но не мог бы Ты мне помочь». Я писала эти слова каждый день, а также другие молитвы, и чувствовала, что Бог ответил на них — возможно, не всегда так, как я себе это представляла, но я чувствовала, что есть Кто-то, кто поможет мне нести мое бремя и горе. Я пошла в церковь с другом и там нашла слова, которые выражали то, что я испытала. Я стала христианином, когда мне было 24 года, и я думаю, что еще не все потеряно и мир можно найти в Церкви.
Ты упомянула способ общения, но есть ли еще факторы, которые делают Церковь недостойной доверия?
У церкви есть история, которую трудно стереть или забыть. Она полон осуждения и плохого управления. Моя бабушка всегда говорила о Церкви как о месте, где людей судят, а среди духовенства есть лицемерие, а должно быть совсем наоборот! Возможно, изменения произошли не так давно, но я думаю, что нам понадобится гораздо больше времени, чтобы вернуть доверие людей. Есть еще очень много вопросов, над которыми Церковь должна проявлять активность.
Что еще Реформация может предложить современному человеку?
Лютер внес вклад в распространение более мирянского взгляда на реальность и способы мышления. Он хотел, чтобы люди читали, думали и понимали содержание христианской веры самостоятельно. Личные отношения с Богом и тот факт, что по благодати через веру мы получаем прощение Бога. Для Лютера было важно, чтобы каждый индивидуальный человек был важен в отношениях с Богом, а акцент на личной вере был ключевым. Благодаря Реформации отношения с Богом стали частью более широкой рефлексии на различных уровнях, включая интеллектуальный. Каждый должен знать и понимать, в кого и во что он верит.
Источник: Ewangelicy
============
Свящ. Йенни Хёгберг (38), богослов, 10 июня 2018 г. рукоположена в сан священницы Церкви Швеции в Стокгольмском соборе (Сторкирка) епископом Ева Брунне, которую она очень ценит. Она является викарием прихода Фрустуна (епархия Стренгнес) в муниципалитете Гнеста в пригороде Стокгольма, где служат три священнослужителя (все женщины). Он живет в загородном доме, выращивает огород, из которого на стол идут овощи. Она веганка уже в течение пяти лет и, как она сама утверждает, единственное, о чем она сожалеет, — это то, что не приняла это решение раньше.
