Андрея Кураева лишили сана диакона, не сообщая ему сути обвинений

Новости

 Епархиальный суд Москвы 29 декабря лишил сана протодиакона Андрея Кураева, теперь решение должен утвердить патриарх Кирилл, заявили РИА Новости в Московской городской епархии.

Как отмечается в сообщении, 21 апреля Кураев опубликовал в блоге оскорбительную характеристику на настоятеля Богоявленского Елоховского собора Москвы протоиерея Александра Агейкина, умершего в тот день от последствий коронавируса.

«Суд установил в заявлениях протодиакона Андрея Кураева признаки хулы на Церковь. В решении суда также говорится о признаках клеветнической деятельности протодиакона Андрея Кураева, в частности обвинениях Русской Православной Церкви в «организации раскола», — информирует епархия.

Московский Епархиальный суд также констатировал, что Кураев не изменил характер своей деятельности «после увещеваний со стороны епархиального духовника протоиерея Георгия Бреева и членов дисциплинарной комиссии еще в 2015 году».

Согласно положению о церковном суде, протодиакона трижды вызывали в церковный суд в установленном порядке: лишь в одном из случаев причину его отказа прибыть признали уважительной (состояние здоровья). Его вызвали в четвертый раз, заседание суда было запланировано на 29 декабря. В ответ на это 25 декабря Кураев направил по электронной почте сообщение с просьбой «перенести заседание на январь, так как в предновогодние дни Москва намертво стоит в пробках, а на метро приехать опасно из-за пандемии». Утром во вторник протодиакон направил на имя председателя епархиального суда письмо, в котором сообщил об отказе явиться в церковный суд.

«Учитывая отказ прибыть на заседание, церковный суд счел обоснованным рассмотреть дело в заочном порядке», — отметили в епархии.

Решение о лишении сана вступит в силу, если его утвердит правящий архиерей Москвы — патриарх Московский и всея Руси. До этого в установленный срок оно может быть обжаловано.

В последние годы Кураев резко критиковал РПЦ и ее священноначалие. Ранее патриарх Кирилл подписал указ, которым временно запретил Кураева в служении «в связи с публичным оскорблением памяти» протоиерея Агейкина, а также «учитывая предыдущие деяния, относительно которых поступали жалобы».

«В течение сорока дней я просил ознакомить меня с обвинениями, на основании которых я привлекаюсь к церковному суду. Ссылку на то, что они «изложены в Указе патриарха», я принять не могу, так как в том указе обретается нераскрытая формула «предыдущие деяния, относительно которых поступали жалобы на мое имя». Не зная ни того, какие именно мои «предыдущие деяния» станут предметом судебного рассмотрения, ни того, нарушением каких именно норм церковного права считает их сторона обвинения (= патриарх = суд), я не могу подготовиться ни к покаянию, ни к защите», — написал Кураев в «Живом Журнале».

Протодиакон выложил свое письмо протоиерею Михаилу Рязанцеву, которое, по его словам, он направил в секретариат суда, на электронную почту, утром 29 ноября. В нем отмечается, что «у суда было восемь месяцев для подготовки обвинения» со дня патриаршего указа о его временном запрете в священнослужении и ему «не дали ни одной минуты и ни одного документа», чтобы подготовиться к защите.

По словам Кураева, его просьба об открытии ему доступа к материалам обвинения была рассмотрена судом и было принято решение об ее отклонении. Также ему «было сообщено об отказе в досудебной встрече с представителем суда (обвинения) и о невозможности «досудебного примирения».

«Мне также было объяснено, что я не могу прийти в суд с адвокатом или экспертом в области церковного права, выступающим на моей стороне, не смогу пригласить свидетелей, а также не смогу пользоваться телефоном, интернетом, компьютером, то есть я буду лишен доступа к базам данных. Это означает, что я не смогу проверить даже те или иные приписываемые мне слова (если именно о них пойдет речь на суде), их контекст и мои же уточнения их смысла во время дискуссии в соцсетях. Тем более не смогу объяснить, на основании чего именно эти слова были мною сказаны. Не смогу оперативно найти историко-церковные и святоотеческие прецеденты. Не смогу уточнить толкования тех или иных приводимых обвинением (судом) канонов», — пишет Кураев.

По его словам, все эти отказы были мотивированы тем, что «рассмотрение дел в церковном суде является закрытым» в соответствии с Положением о церковном суде РПЦ. Однако, как считает протодиакон, «обвинение не может быть закрытым для самого обвиняемого».

«Сокрытие от обвиняемого сути обвинения до самого начала судебного заседания не предписано ни канонами церкви, ни современными церковными установлениями (включая «Положение о церковном суде РПЦ») и прямо противоречит церковно-судебной практике Российской Церкви XIX — начала XX веков… И если по Вашему сценарию на суде я мыслюсь лишь как пассивно-молчащая и заслушивающая сторона, то и ни к чему мне личным присутствием докучать Вам и мешать исполнять возложенное на Вас послушание. Поэтому я не считаю возможным прийти на ваше заседание», — написал Кураев Рязанцеву.

Расскажите друзьям