За два дня до начала кровавого вторжения в Украину президент России Владимир Путин в одиночестве сидел перед камерой и произнес бессвязную часовую речь. В нем было изложено идеологическое обоснование того, что в конечном итоге станет его «специальной военной акцией» в Украине — вторжения, которое, по мнению Путина, имело более чем мало общего с религией.
«Украина — неотъемлемая часть нашей собственной истории, культуры и духовного пространства», — сказал он.
Два дня спустя Патриарх Московский Кирилл, глава Русской православной церкви, выступил перед военачальниками и опубликовал заявление в честь Дня защитника Отечества. Священнослужитель поздравил Путина с «высоким и ответственным служением народу России», заявил, что Русская православная церковь «всегда стремилась вносить весомый вклад в патриотическое воспитание соотечественников», и высоко оценил военную службу как «активное проявление евангельской любви к ближнему».
Через несколько часов на Украину начали сыпаться бомбы.
Это религиозное разжигание войны стало кульминацией десятилетних усилий по облечению геополитических амбиций России в веру — в частности, в ниспадающие одеяния Русской православной церкви. Соединив религию, национализм, защиту консервативных ценностей, сравнивающую однополые браки с нацизмом, и версию истории, которая стремится определить Украину и другие близлежащие страны как всего лишь частички большого «Русского мира», партнерство Путина и Кирилла заложило идеологическую и теологическую основу для нынешнего вторжения.
Но поскольку взрывы продолжают сотрясать Украину, некоторые представители церкви начинают сопротивляться религиозным призывам Путина и Кирилла, отталкивая попытки переосмыслить голую российскую агрессию как нечто, очень похожее на священную войну.
Партнерство 69-летнего Путина и 75-летнего Кирилла началось примерно в 2012 году, когда политик был переизбран на третий срок. Именно тогда Путин начал принимать Русскую православную церковь — не обязательно как точку личного обращения, но и как механизм для получения политической выгоды, то, что эксперты по внешней политике часто называют «мягкой силой».
Отношения между президентом и прелатом быстро обострились. Кирилл, предположительно бывший сотрудник КГБ, как и Путин, приветствовал руководство президента Российской Федерации как «чудо Божье». Тем временем Путин старался представить Россию как защитника консервативных христианских ценностей, что обычно означало противодействие абортам, феминизму и правам ЛГБТК. Эта позиция оказалась популярной среди широкого круга консервативных христианских лидеров, включая видных представителей американских религиозных правых: в феврале 2014 года евангелист Франклин Грэм сдержанно похвалил Путина в редакционной статье для журнала Decision Magazine, отметив решение российского президента поддержать закон, запрещающий распространение «пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений» — закон, который, по мнению активистов, фактически запрещал детям доступ к СМИ, представляющим личности и отношения ЛГБТК в позитивном или нормализующем свете. В следующем году Грэм отправился в Россию, где встретился с Кириллом и Путиным и заявил местным СМИ, что «миллионы американцев хотели бы, чтобы (Путин) приехал и баллотировался в президенты США».
К 2017 году Politico уже описывал Россию как «лидера глобальных христианских правых».
Влияние этой религиозной дипломатии было еще больше в странах Восточной Европы, которые когда-то входили в состав Советского Союза, где Русская православная церковь и ее союзники по-прежнему пользуются огромным влиянием. Когда Молдова стремилась к укреплению связей с Европой, православные священники, действующие под эгидой Московского патриархата, выступили против этого, а один епископ сказал в 2016 году в интервью газете New York Times: «Для меня Россия является хранителем христианских ценностей». Аналогичная ситуация сложилась в Черногории, где Сербская православная церковь поддерживает тесные отношения с Русским патриархатом; священники там выступали против планов страны вступить в НАТО, а в прошлом году лидеры Русской православной церкви обрушились на лидеров Черногории за поддержку «евроинтеграции».
Кирилл уже давно увековечил версию истории, согласно которой многие страны, входившие в состав бывшего Советского Союза, являются единым народом с общим религиозным происхождением: а именно, крещение в 10 веке киевского князя Владимира I, известного как Святой Владимир. Она часто сочетается с геополитическим (и георелигиозным) видением, которое сотни православных богословов и ученых недавно назвали ересью: «транснациональная русская сфера или цивилизация, называемая Святой Русью или Святой Русью, которая включает Россию, Украину и Беларусь (а иногда Молдову и Казахстан), а также этнических русских и русскоязычных людей по всему миру».
Это русский мир, политическим центром которого является Москва, духовным сердцем — Киев, а религиозным лидером — Кирилл.
«Дай Бог, чтобы Московский патриархат, который объединяет нас не на политическом, не на экономическом, а на духовном уровне, сохранился для пастырского попечения обо всех этносах, объединенных в великой исторической Руси», — сказал Кирилл в 2018 году.
Но религиозные и политические аргументы России натолкнулись на стену в Украине, где протесты — в некоторых случаях при поддержке православных священников — отбросили пророссийское правительство в 2013 и 2014 годах, что привело к аннексии Путиным Крымского полуострова. Разочарование в России перекинулось на религиозную сферу, усугубив существующий раскол между Русской православной церковью и Константинопольской православной церковью: В 2018 году многие православные Украины объявили о независимости от Московского патриархата.
Кирилл отказался признать новый орган, но Константинопольская православная церковь во главе со Вселенским патриархом Варфоломеем признала его. Этот раскол был настолько опасен для интересов России, что связанные с Кремлем хакеры ответили на него проникновением в электронные почтовые ящики помощников Варфоломея.
А затем наступил 2022 год, когда «мягкая сила» превратилась в поддержку открытой войны в Украине. Вскоре после начала вторжения Кирилл выступил с заявлением, в котором нечетко призвал к миру и попросил все стороны ограничить число жертв среди гражданского населения. Но архиепископ Даниил, глава Украинской православной церкви США, лояльной Киеву, назвал это заявление словами «религиозного политика» и отверг апелляцию Кирилла к «общей многовековой истории», уходящей корнями в крещение Святого Владимира.
«Говорить, что у нас одно этническое происхождение и все такое — я думаю, это ошибка», — сказал Даниэль. «Это неверное утверждение. И я бы хотел, чтобы религиозные лидеры исправили эту терминологию, (когда Кирилл) ее использует».
В последующие дни риторика Кирилла только обострилась. Он назвал противников России в Украине «силами зла» и выступил 6 марта с проповедью, в которой высказал предположение, что вторжение было частью более масштабной «метафизической» борьбы против аморальных западных (читай: либеральных) ценностей.
«Сегодня происходит проверка на верность этому новому мировому порядку, своего рода пропуск в этот «счастливый» мир, мир избыточного потребления, мир ложной «свободы», — сказал Кирилл. «Вы знаете, что это за тест? Тест очень простой и в то же время страшный — это гей-парад».
Это дистилляция аргумента, который Кирилл выдвигал в течение многих лет, противопоставляя западные ценности ценностям якобы русского мира. Для Кирилла это часто коренится в анти-ЛГБТК настроениях: он заявил, что принятие однополых браков является «опасным признаком апокалипсиса», и однажды обвинил рост ИГИЛ в попытках бежать от «безбожных» западных обществ, принимающих гей-парады.
Что касается его взгляда на текущий конфликт, то в начале этой недели Кирилл, как сообщается, подарил образ Богородицы лидеру Национальной гвардии России Виктору Золотову.
«Пусть этот образ вдохновляет молодых солдат, которые принимают присягу, вступают на путь защиты Отечества», — сказал Кирилл.
Но после многих лет использования веры как инструмента для обретения власти, поддержка Кириллом войны — негласная или иная — может стоить ему влияния в этом раунде. Конечно, некоторые отклики исходят из ожидаемых углов: Риторика Кирилла вызвала немедленную реакцию со стороны православных христиан, чье руководство находится в Киеве: один из священнослужителей назвал Кирилла «дискредитированным» и сравнил Путина с антихристом.
Однако призывы к переменам звучат и изнутри церкви. Митрополит Киевский Онуфрий, который курирует русских православных верующих в Украине, немедленно осудил вторжение как «катастрофу» и «повторение греха Каина, который убил своего брата из зависти». Многие из его священников в стране с тех пор перестали поминать Кирилла во время богослужений, а некоторые даже попросили Онуфрия рассмотреть вопрос о выходе из Русской православной церкви — к большому огорчению патриархата.
За пределами Украины более 280 русских православных священников, большинство из которых работают в России, недавно подписали петицию, осуждающую «братоубийственное» вторжение и подчеркивающую право Украины на самоопределение. Один из подписавших петицию был позже арестован в России после проповеди с критикой войны. По сообщениям, власти обвинили его в «дискредитации использования вооруженных сил».
Тем временем архиепископ русских православных церквей в Западной Европе публично призвал Кирилла возвысить свой голос вместе с российскими властями против «чудовищной и бессмысленной войны». Он также отверг характеристику конфликта как «метафизической» битвы.
«Со всем уважением, которое причитается Вам и от которого я не отхожу, но и с бесконечной болью, я должен довести до Вашего сведения, что я не могу согласиться с таким прочтением Евангелия», — говорится в письме архиепископа.
И по крайней мере одна русская православная церковь в Амстердаме сделала шаги к выходу из церкви из-за позиции Кирилла по Украине, надеясь присоединиться к Вселенскому патриархату Варфоломея. И это несмотря на запугивающий визит российского архиепископа:
Священнослужитель, прибывший на машине из российского посольства, сказал священникам, что Московский патриархат и Министерство иностранных дел России следят за их церковью.
«Мы не можем вернуться к нашему решению дистанцироваться от патриарха Кирилла», — говорится в заявлении священников церкви. «Наша совесть не позволит этого сделать».
Пока неясно, заставят ли эти и другие усилия Кирилла отказаться от многолетней работы в ногу с Путиным. Стремление российского президента продолжать войну остается сильным, как и его религиозная риторика: на митинге в пятницу Путин похвалил российские войска, перекликаясь с Кириллом и перефразируя Библию: «Нет большей любви, чем отдать душу свою за друзей своих».
Но религиозное давление на Кирилла, похоже, тоже не ослабевает. Когда на этой неделе Папа Франциск провел встречу с Кириллом, чтобы обсудить конфликт, он сделал замечание, предостерегая от попыток оправдать вооруженное вторжение, экспансию или империю христианским крестом — то, о чем Католическая церковь кое-что знает.
«Когда-то в наших церквях тоже говорили о священной войне или справедливой войне», — сказал Франциск Кириллу, по сообщению пресс-службы Ватикана. «Сегодня мы не можем так говорить».
Джек Дженкинс
Rolling Stone / RNS
