Я люблю Евхаристию.
Действительно, нет времени в моем дне, когда я чувствую себя более самим собой, чем когда я праздную вместе с общиной веры тайну любви, данную нам на алтаре. За этим столом Дух Божий исполняет обетование Христа, превращая дары поля и виноградной лозы в Тело и Кровь Господа. Здесь хлеб и вино — дары, свободно данные нам, которые мы теперь возвращаем в жертву — становятся присутствием Бога. Это происходит не благодаря власти священника и не благодаря заслугам присутствующих, а благодаря верности Христа, Который постоянно отвечает на веру народа Божьего воплощенной любовью. Здесь дар Духа предлагается нам через это живое воспоминание о смерти и воскресении Христа.
В таком обмене роль священника — это роль служителя-служителя того, кто готовит праздник, и представителя церкви, собравшейся, чтобы принять его. Это общение с Богом не является магией. Слова учреждения и освящения не являются заклинаниями, которые заставляют Бога действовать. Скорее, это чудо, свободное действие Бога, превосходящее все, чего может достичь природа или ожидать человек. Из всех таинств Евхаристия — самое сокровенное, потому что в своей простоте она провозглашает все, что совершилось через воплощение: приветствие чужестранца, исцеление грешника, приобщение отчужденных, освящение народа Божьего через постоянное и безвозвратное общение во Христе. Это не то, чего мы достигаем или зарабатываем, но то, что Бог совершает в нас и для нас, всякий раз, когда мы стоим голодными у алтаря, всякий раз, когда мы открываем наши сердца и руки, чтобы принять Божий дар.
Первородный грех церкви, клерикализм, возникает тогда, когда призванные служить таинства начинают верить, что таинства принадлежат им или являются результатом их особой власти как избранных Богом сосудов. В таких случаях, вместо того, чтобы быть слугой за столом Господним, рукоположенный служитель начинает вести себя так, будто он хозяин, уполномоченный устанавливать критерии приема, которых не было в примере Христа. Сама Евхаристия, тайна присутствия Христа, данная народу Божьему, становится инструментом, который можно использовать по усмотрению правящего клирика. В такие времена доступ к таинству отвергается или предоставляется не по совести, через которую Бог говорит к сердцу человека, а в соответствии с властью духовного лица.
Такое видение противоречит практике Иисуса в Новом Завете и понятию служения, которое было показано в ранней церкви. Рукоположенные призваны не быть привратниками Евхаристии, а помогать дару Евхаристии стать полностью видимым для Божьего народа, приветствуя и приглашая всех людей в подражание Христу. В этой роли можно привести слова святого Павла: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2:20). Как напоминает нам Папа Франциск, такое служение должно вдохновлять на смирение всех призванных пасторов, потому что дары, которыми мы служим, не принадлежат нам. Не по нашей доброте накрывается стол, не по нашей силе обычные элементы хлеба и вина становятся сосудами благодати и Божественного присутствия, не по нашей добродетели Дух Божий движется в сердцах верующих. Все это — дело рук Христа через Его тело — Церковь.
В отличие от ветхозаветного священства Аарона, служители Церкви Христовой не являются уникальными избранниками, проходящими через завесу святилища и приносящими жертву Богу от имени народа. Иисус Христос — Сын Божий — принес эту жертву раз и навсегда, и через дар Святого Духа в Пятидесятницу святое святилище теперь стало всем миром. Вот что подразумевал Второй Ватиканский Собор под «священством всех верующих». Хотя некоторые из нас могут быть призваны к пожизненному служению через рукоположение, такое рукоположение не ставит священнослужителя выше Церкви. Оно не делает священника или епископа посредником между Богом и Божьим народом. Скорее, рукоположение делает человека служителем посредничества, которое совершил Сам Христос через кровь Своего креста.
Сегодня, когда Папа Франциск поощряет смирение в пастырском руководстве, когда «проповедующие… узнают сердце своей общины и… видят, где стремление к Богу живо и горячо», в церкви есть те, кто хочет контролировать доступ к Евхаристии и использовать тело и кровь Христа как дубину для наказания или обучения. Игнорируя то, что таинство и есть Христос, и принадлежит Христу, такие церковные власти, по собственной инициативе и часто в противовес всей церкви, берут на себя роль хранителя алтаря или вышибалы с пиршества, уступая роль Христу, Который зовет всех к столу.
В этом таинстве Иисус обращается к сердцу Своего народа и формирует его, когда кормит его. Христос никогда не отказывается от пищи, чтобы навязать послушание; напротив, Он накрывает Свой стол среди грешников и завоевывает их сердца, изливая Свое Тело и Кровь. Покорность Ему происходит от Его покорности в любви к нам. Его учение приходит в словах и делах, в исцелении прокаженного и призвании мытаря. Иисус никогда не приходит с угрозой, никогда не учит, отказываясь от Своего присутствия, даже ценой Своей жизни.
Хотя мы должны со смирением уважать авторитет учителей в церкви, те, кто пытается учить, отказываясь от Евхаристии, злоупотребляют самим таинством, которое они защищают.
Даже если мы оставим за скобками вопрос об общении между различными христианскими церквями, и признаем, что — через справедливый процесс и в чрезвычайных обстоятельствах — крещеный католик может быть санкционирован церковью, мы должны поставить под вопрос отдельного епископа, который использует Евхаристию в преимущественном порядке, без процесса и апелляции. Тот, кто пытается учить, отказываясь от Евхаристии, злоупотребляет самим таинством, которое он пытается защищать. Ибо если Христос, живущий в Церкви, накрывает стол и составляет список гостей, отдает Свое тело в пищу, чтобы показать необъятность Своей любви, то кто я такой, даже если мне дано высокое положение, чтобы изменять Его приглашение вопреки примеру Иисуса? Никто из тех, кто призван ждать за столом, не превосходит Того, Кто накрывает его, но должен в смирении подчиниться Его руководству или оставить стол другим.
Я люблю Евхаристию, и хотя я знаю, что не заслуживаю ее, я счастлив быть здесь, со всеми другими грешниками.
Джон Уитни, S.J.,
является викарным священником церкви Святого Игнатия в Сан-Франциско, Калифорния.
