Каждый народ должен самостоятельно прийти к пересмотру своей исторической идентичности; попытки принудить его к этому контрпродуктивны. Однако прежде всего необходимо освободиться от политики ad hoc, поскольку она рассматривает прошлое лишь как инструмент в политической борьбе.
«Отличительной чертой польской нации является память», — сказал Папа Франциск в Вавельском замке во время своего пока единственного визита в Польшу 27 июля 2016 года. Я слушал тогда его слова и думал: как много он знает о наших дилеммах, дилеммах, исторических стереотипах? Ведь он не способен постичь тонкости нашей истории и нашей памяти. Между тем, оказалось, что Франциск смог назвать фундаментальную дилемму наших отношений с прошлым.
Он сказал: «В повседневной жизни каждого человека, как и в любом обществе, существует два вида памяти: хорошая и плохая, позитивная и негативная. Хорошая память — это та, которую Библия показывает нам в «Магнификате», песнопении Марии, прославляющем Господа и Его спасительную работу. Негативная память, с другой стороны, это та, которая фокусирует взгляд ума и сердца навязчиво на зле, особенно совершенном другими людьми.» Франциск, Папа «с конца света», человек, сформировавшийся в традиции, далекой от центральноевропейского опыта, смог с необычайной точностью назвать наши проблемы с исторической памятью.
Стоит поразмышлять над этими словами сегодня, в 80-ю годовщину Волынской резни, и прежде всего связать их с формой памяти о ней. Между поляками и украинцами в этой сфере существует конфликт, который до сих пор разгорается вновь, и не только из чистого желания узнать правду. Чаще всего он подпитывается сиюминутными потребностями различных партий, кругов, групп интересов и, возможно, также российских агентов влияния. Следует знать, что не все хотят, чтобы память о Волыни приобрела позитивное измерение.
Волынский акт геноцида глубоко укоренился в польской исторической памяти и хорошо описан в нашей историографии. Количество публикаций, как исследований историков, так и сборников рассказов и мемуаров, впечатляет. Те, кто утверждает, что в этом отношении существует фундаментальный дефицит, ошибаются. К сожалению, на украинской стороне ситуация иная. По словам выдающегося исследователя польско-украинских отношений профессора Гжегожа Мотыки: «существует растущая диспропорция между польской и украинской историографией, когда дело доходит до изучения польско-украинских отношений во время Второй мировой войны, с особым акцентом на Волынскую резню».
Эта диспропорция проявляется и в отношении уровня знаний польского и украинского общества. Он довольно высок в Польше и остаётся довольно низким в Украине, причём в зависимости от конкретного региона. Знаний об Украинской повстанческой армии больше в западной Украине, хотя она остается отмеченной националистическим стереотипом, в то время как в других регионах традиции УПА в целом отвергаются. Я помню свою поездку в Одессу и реакцию коренных жителей этого города: поляки! Для нас, как и для вас, УПА — это убийцы, мы не отождествляем себя с ними. Трудно было бы услышать такую точку зрения на улицах Львова, Ивано-Франковска или Тернополя. Там Украинская повстанческая армия — это герои борьбы за «самоопределившуюся Украину», основа идентичности нынешней украинской государственности. Любой подрыв этого мифа кажется атакой на ее суверенитет.
Оценка действий Украинской повстанческой армии, а следовательно, и Волынской резни, лежит в центре польско-украинского конфликта памяти. Он разыгрывается как в области исторических исследований, так и в сфере исторического сознания обоих обществ. Польские историки разделяют убеждение, что в то время существовала организованная антипольская акция, кровавая этническая чистка с чертами геноцида, целью которой было полное уничтожение, а на Волыни даже убийство, польского населения. Украинские историки подчеркивают скорее социальное, чем политическое измерение этой резни. Они пишут о ней как об очередном эпизоде народного восстания против поляков, связанного с эксплуатацией шляхты и магнатов, религиозными преследованиями и антиукраинской политикой Второй Польской Республики.
Это приводит к распространению среди украинцев несовместимого с фактами убеждения, что убийства на Волыни и в восточной Галиции имели некую симметрию. Исследования Центра диалога имени Я. Мерошевского, проведенные два года назад, показывают, что наибольший процент (30%) украинских респондентов считал точку зрения, что они были проявлением: «взаимной войны между польским и украинским подпольем, жертвами которой стали польские и украинские мирные жители». Только около 5 процентов украинцев склонны поддерживать польское мнение о резне. Напротив, целых 8 процентов считают, что это была: «война польского подполья против украинцев, которым пришлось защищаться». Эти данные должны заставить нас осознать, что трансформация исторического сознания в Украине пока что трудно представима.
В Польше названия УПА и «бандеровцы» имеют крайне негативную коннотацию, воспринимаясь почти исключительно в контексте Волыни и «зарева в Бещадах», но в Украине, особенно на западе, всё совсем иначе. Украинская повстанческая армия — это герои борьбы за независимость, её миф сопоставим с польским мифом о Домашней армии и подпольном государстве.
Вот как об этом говорит украинский историк, профессор Леонид Зашкильник: «Так же, как была воюющая Польша, была и воюющая Украина. На этой картине есть белые и черные пятна. Мы не можем позволить, чтобы это черное, антипольское пятно распространилось на все национальное или националистическое движение. Это люди, которые шли на смерть за идею, во имя независимого государства. Мы боимся, что это может бросить тень на всё украинское движение за независимость.»
Поэтому польское ожидание того, что сегодняшняя Украина должна полностью отмежеваться от наследия Украинской повстанческой армии, обречено на провал. До недавнего времени украинская национальная идентичность не имела общего исторического фундамента. Предпринимались попытки — безуспешные — сделать его традицией Украинской повстанческой армии и украинского национализма. Однако это оказалось неспособным интегрировать всю нацию и испортило отношения с Польшей.
Однако российская агрессия, которой сейчас почти 10 лет, похоже, предвещает изменение этого фундамента. Солдаты Украинской повстанческой армии начинают замещаться в коллективной памяти героями «небесной сотни», защитниками острова Змеиный, Азовстали и Бахмута. Они интегрируют всю нацию — в отличие от УПА — они не антагонизируют, и в то же время формируют чувство польско-украинской общности. Они предлагают шанс для прошлого потерять свою разъединяющую силу.
Как поддержать этот процесс с польской стороны, как говорить о Волыни, чтобы избежать ловушки «негативной памяти, которая фокусирует взгляд ума и сердца навязчиво на зле, особенно совершенном другими»? Как сохранить память, не отчаиваясь? Путь вперед был найден польскими епископами в их знаменитом послании немецким епископам в 1965 году. «Мы даруем прощение и просим о нем». — эти смелые слова, произнесенные вопреки мнению большинства польского общества, при смущении и равнодушии немецких епископов, заложили основу для будущего примирения. Они положили начало перемене взглядов среди немецких католиков, результатом которой несколько лет спустя стал меморандум «Bensberger Kreis», подписанный, среди прочих, Йозефом Ратцингером.
Вдохновленные великодушием польских епископов, немецкие католики наконец-то смогли присоединиться к своим протестантским собратьям, которые признали право Польши на владение землями к востоку от Одера и лужицкой Нейсе еще в 1965 году. Немцам пришлось смириться с этим, проработать свою историю, признать свою вину… Слова польских епископов и смиренномудрый ответ их «немецких братьев по епископату» стали отправной точкой для изменений, которые вскоре привели к политическим соглашениям: договору между коммунистами и РПФН в декабре 1970 года и договорам 1990 и 1991 годов, окончательно гарантировавшим нашу западную границу. Голос евангельской бескомпромиссности привёл к реальным изменениям в политическом пространстве.
Сегодня необходимы такие слова, открытые и великодушные, подготавливающие почву для изменения сознания. Сейчас бессмысленно требовать официальных извинений от президента Украины, так как это, вероятно, будет сказано в какой-то момент, в ситуации, отличной от сегодняшней, когда страна не будет переживать ужас войны. Каждой нации необходимо примириться со своей исторической идентичностью; попытки навязать это насильно контрпродуктивны.
Однако, прежде всего, необходимо освободиться от политики ad hoc, которая рассматривает прошлое лишь как инструмент в политической борьбе. Вот почему сегодня важен каждый голос разума, умеренности, сочувствия и великодушия. В конце концов, резня на Волыни была и будет оставаться больным местом в наших отношениях с украинцами; дело в том, чтобы память об этом событии приобрела позитивное измерение, чтобы это не привело к гнойным воспоминаниям. Церковь может сыграть здесь значительную роль. Сегодня её голос не так силён, как шестьдесят лет назад, но он необходим, хотя бы как свидетельство.
7-9 июля в Польше и Украине пройдут церковные памятные мероприятия, посвященные 80-й годовщине трагических событий на Волыни. В них примут участие представители Католической церкви в Польше, Украинской греко-католической церкви и Римско-католической церкви в Украине.
Во время церемонии будет подписано совместное заявление о прощении и примирении, в котором епископы пойдут, как я полагаю, по пути слов, когда-то сказанных во Львове Иоанном Павлом II: «Пришло время отойти от этого болезненного прошлого! (…) Пусть прощение — дарованное и полученное — распространяется, как благотворный бальзам, в каждом сердце. Пусть очищение исторической памяти сделает каждого готовым поставить то, что объединяет, выше того, что разделяет, чтобы вместе строить будущее, основанное на взаимном уважении, на братском общении, на братском сотрудничестве и на подлинной солидарности».
Павел Стаховяк
Родился. 1965 г. Историк и политолог, доктор философии, читает лекции на факультете политических наук и журналистики в Университете Адама Мицкевича в Познани. Его исследовательские интересы включают новейшую историю Польши, проблемы коллективной памяти и политику воспоминаний, а также функционирование церкви в общественной жизни. Член клуба Tygodnik Powszechny в Познани.
Источник: Wiez
