Украинский философ Андрей Баумейстер выпустил видеоролик, в котором поделился тревогой за судьбу свободы вероисповедания в Украине в связи с гонениями на Украинскую православную церковь. В эксклюзивном комментарии для Baznica.Info он рассказал о своем видении ситуации и путях возможного выхода из нее.
Попытка запрета УПЦ — следствие пост-атеистического, пост-советского мышления, которое удивительным образом похоже на формулу «Cuius regio, eius religio» (Чья земля, того и религия). Я бы сказал более глубоко, как человек, который вырос в православии, в 20 лет сознательно приняв крещение, потом перейдя в католицизм: это слабость православия как одного из образов Вселенской церкви, которая строила автокефальные национальные церкви. Это то, что критиковал один из моих любимых авторов, Владимир Сергеевич Соловьев. Там, где национализм — там потеря духа Вселенского.
Теологический аспект – это потеря вселенского видения, а политический аспект – это попытка использовать церковь для государственных нужд. Это сталинистская политика: воскресить православную церковь 1943 года для своих государственных интересов.
Так возникла идея: давайте объединим все церкви, и они будут представлять украинскую церковь, а католики будут меньшинством в Украине. Это попытка создать бюро государственных религиозных услуг. В церкви проповедуют патриотизм, национальную идею, тем самым она становится заменой партийной идеологии.
Мне кажется, это не теория заговоров, она основана на многих данных, которые я могу обосновать. Определенным силам и в Украине, и за пределами Украины показалось, что Украина может более успешно выйти из зоны влияния российской политики, российской культуры, если радикальным образом разделается со всем, что связано с Россией внутри.
Я вырос в киевских монастырях: в Покровском монастыре, в Флоровском монастыре. И мы понимаем, что последние 300 плюс лет формировались образы святых и идеи, которые явно не были локально-национальными. Это не случайно, потому что всегда с монархией связаны большие консервативные церковные структуры. Кому-то показалось, что если мы разрубим этот узел, приучим украинцев к тому, что это все — чужие святые, то тем самым мы автоматически станем какой-то стерильной национальной православной церковью.
Я в своем видео, показываю, что это невозможно. У церкви свои ритмы, она существует поверх государства, она существует дольше, чем украинское государство, дольше, чем российское государство, дольше, чем Литва, Латвия и Эстония. Это более длительное существование, темп другой, другие представления.
В этом и содержится угроза. Если удастся сделать так, что УПЦ запретят, то украинское православие погибнет окончательно, оно станет обрядоверием, где будут крестить, проводить общественные обряды, кто-то придет в воскресенье. В этом случае ищущие люди будут обходить православие десятой дорогой. Они будут находить что угодно, только не православие, потому что там будет примитивная, отчасти националистическая, отчасти обрядовая структура, без монашестующих. В ПЦУ очень мало монахов и монахинь, их практически нет, и все эти захваченные монастыри, кто там будет молиться? Православия без монашества я не представляю. Без монашества я бы тогда предложил Украине полностью перейти в протестантизм, это больше подходит такой структуре, и пусть будет многообразие протестантских церквей. Забудьте о православии, а эти соборы пусть будут как в Европе напоминанием о каких-то прошедших эпохах.
Хотят разорвать связь с русской культурой и с Россией, а на самом деле уничтожают православие изнутри. Я вижу, что Украинская православная церковь сопротивляется. Власть не ожидала от покорных попов упрямства с точки зрения власти. И это власти в начале обескуражило. Но сейчас храм за храмом методически захватывают. Отвратительно наблюдать, как монахини молятся у храма, а возле храма стоят вооруженные представители МВД и армии. Сотни видеосюжетов, когда военизированные молодые накачанные ребята выдавливают из храма верных.
Если бы я был настроен мистически, как отец Павел Флоренский, который считал, что преследование имяславия вызвало Первую мировую войну, то мог бы сказать, что многие беды Украины в ближайшем будущем могут быть связаны с этим на духовном уровне. Это испытание. Нельзя с церковью, с такими важными духовными вещами вести себя, как авторитарная политически давящая структура. Я все-таки религиозный человек и понимаю, что в мире действуют не только материальные военные и экономические принципы. Это не просто серьезная ошибка, а это провал внутренней политики Украины, который может сказаться в будущем. Потеря лояльности многих граждан, потеря идентификации себя со страной: «да, я гражданин Украины, но эта власть не очень-то уважает мою веру и мою свободу вероисповедания».
Еще есть надежда одуматься и все-таки дать людям свободу исповедовать свою веру, и не захватывать монастыри. Можно строить новые монастыри или каким-то образом делить их на несколько церквей. Есть же Верхняя Лавра, вот отдайте ее ПЦУ, посмотрим, сколько там будет монахов. Оставьте Нижнюю Лавру УПЦ. Пусть будет там внизу УПЦ, а Верхняя Лавра пусть будет у ПЦУ. Пусть показывают дух экуменизма между православными. Но нельзя существовать за счет кого-то.
Я обращался к моим друзьям из ПЦУ: неужели у вас спокойна совесть, и вы молчите, когда ваши братья подвергаются гонениям? Неужели вы хотя бы слово не скажете? Да, вы не согласны с некоторыми их иерархами, но это наши братья, это православные. Нет, они молчат. А те, кто молчат, они как бы соучастники этого преступления.
