Это интервью является частью еженедельной рассылки Sojourners«The Reconstruct». В мире, где так много нужно изменить, Митчелл Атенсио и Джосайя Р. Дэниелс берут интервью у людей, которые верят в новое будущее и работают над исправлением ситуации. Подписаться можно здесь.
В те времена, когда X назывался Twitter, и когда у меня были социальные сети, я познакомился с Эндрю Уилксом. Я прочитал несколько работ Уилкса о черном радикализме и капитализме и сразу же решил, что за ним стоит следить. Мало того, что он писал на темы, которые занимали меня больше всего, так он еще и был черным христианином.
Хотя я считаю, что это в значительной степени миф, что левая политика — это в основном «белое пространство» (что бы это ни значило), я думаю, будет справедливо сказать, что черные христианские левые — большая редкость. Поэтому, когда я открыл для себя Уилкса, я взял на себя обязательство следить за его работой.
Отнюдь не будучи теоретиком в башне из черного дерева, Уилкс одновременно и мыслитель, и деятель. Недавно Уилкс защитил докторскую диссертацию по политологии в Городском университете Нью-Йорка; он является сопастырем церкви Double Love Experience в Бруклине вместе со своей женой, преподобной Габби Куджо-Уилкс; вместе с преподобной Куджо-Уилкс он написал одну книгу о псалмах для жизни чернокожих; и он написал еще одну книгу о том, как черные радикалы могут помочь нам представить себе экономику, не ориентированную на дефицит.
Уилкс является сопредседателем совета Института христианского социализма, организации, призванной пробудить «среди последователей Иисуса осознание и приверженность социализму, который присущ Евангелию». Впервые я услышал об ICS и его издательстве The Bias после общения с Уилксом в Твиттере. На самом деле, я даже стал членом клуба, платящим взносы, и участвовал в базовом обществе 2022 — которое якобы было небольшой группой, посвященной чтению левацкой христианской литературы. Однако из-за отсутствия прозрачности в организационных изменениях я в итоге приостановил свое членство. Я поговорил об этом с Уилксом и спросил, что ICS сделал для повышения прозрачности работы со своими членами.
В моей беседе с Уилксом мы поговорили о выборах 2024 года, трудностях в организации христианских левых и его новой книге « Много хорошей комнаты».
Это интервью было отредактировано для большей ясности.
Джосайя Р. Дэниелс, Sojourners: Кто Вы и чем занимаетесь?
Эндрю Уилкс: Я описываю себя как пастора, как политолога, как писателя, и как человека, который пытается привнести немного созерцательного духа в оба эти занятия.
И я думаю, что жажда любви, справедливости, [размышления] о том, как еще можно организовать общество… связаны с вопросом о мире и спокойствии в своей внутренней жизни. А когда существуют режимы жесткой экономии и несправедливости, это уродует нас как изнутри, так и в глобальном масштабе.
Расскажите мне о Вашей книге, Plenty Good Room.
Книга «Plenty Good Room» основана на традиции черной церкви и поговорке, [которую можно трактовать] двумя способами: «У подножия креста всем хватит места» и „В Божьем роду всем хватит места“.
Против чего я особенно выступаю в этой книге, так это против нехватки. Я пытаюсь противостоять скудоумию и жесткой экономии не только в нашей политике и экономике, но и в сообществах социальной справедливости.
Я пытаюсь доказать, как выглядит экономика солидарности в масштабе, находясь при этом в глубокой связи с традицией черных радикалов.
Расскажите немного больше о том, что Вы имеете в виду, когда речь идет о мышлении дефицита в сообществах социальной справедливости.
В некоторых сообществах социальной справедливости и «любимых сообществ» нам не хватает такого чувства, как глубокий акцент на универсальном базовом доходе, федеральных гарантиях занятости и общественных банках. Это не дополнительные или приятные вещи, они должны быть в основе того, о чем мы молимся и к чему стремимся.
Итак, иногда движения за социальную справедливость просто довольствуются тем, что возможно?
Я думаю, что это очень похоже на правду. И когда мы говорим о видении общественного здоровья и «кооперативного содружества», как назвал это У.Э.Б. Дю Буа, это указывает нам на то, что выполнимо и что желательно.
Мы должны раздвинуть горизонты того, чего на самом деле пытаются достичь коллективные действия. Если бы у Вас были ресурсы, если бы за Вами были цифры, что бы Вы с ними сделали?
Я думаю, это поможет нам сформулировать более убедительный рассказ.
[Например], если целью является просто более добрая и мягкая работа полиции, а не общественное здоровье, то в итоге мы идем на уступки и не замечаем связи между карцеральным импульсом не только в районах, но и в школах, и в кампусах колледжей, и во внешней политике. В то время как, если что-то вроде общественного здоровья или совместного содружества и надежного ощущения изобилия жизни является тем критерием, по которому мы оцениваем политику и политику, я думаю, это поможет нам увидеть то, чего мы добиваемся, в гораздо более гуманном регистре.
Расскажите мне о церкви Double Love Experience, которую Вы возглавляете вместе со своей женой, преподобной Габби Куджо-Уилкс. Почему Вы до сих пор привержены церкви?
Церковь находится в Бед-Стай, Бруклин. [Мы являемся частью] Прогрессивной национальной баптистской конвенции — деноминации [Мартина Лютера Кинга-младшего]. Так что PNBC, в лучшем смысле этого слова, имеет наследие сплетения социальной справедливости и «религии Иисуса», как выразился бы Говард Турман. Но еще один интересный момент заключается в том, что наша церковь располагается в здании Bedford-Stuyvesant Restoration Corporation, известном в народе как «Restoration Plaza». По некоторым данным, это первая в стране корпорация развития общин.
[Площадь] существует благодаря тому, что Координационный совет сообщества собрался вместе с тогдашним сенатором Робертом Ф. Кеннеди, и было немного толканий, но в итоге она продолжает быть тем, что делает огромные перемены в сообществе. [В 1966 году Кеннеди совершил поездку по Бедфорд-Стайвесанту вместе с лидерами общины, которые критиковали сенатора за речи и пустые обещания. Это вдохновило Кеннеди на совместную работу с активистами и местными политиками над планом развития района Бедфорд-Стайвесант, который бы объединил «лучшие действия сообщества с лучшими достижениями системы частного предпринимательства»].
Например, в течение недели бруклинская NAACP встречается в том же месте, где мы собираемся на богослужения по воскресеньям. Национальный совет негритянских женщин встречается в том же многофункциональном зале. И мы приглашали президента NAACP Бруклина присоединиться к нам на богослужение и рассказать о некоторых аспектах этой работы. Так что идея сплетения всех этих различных организаций — это то, что мы с Габби и нашими прихожанами с большим воодушевлением пытаемся курировать и нести в мир.
Я думаю, что совместное пасторство говорит о возможностях межличностного разделения власти и обсуждения. Оно не концентрируется на какой-то одной фигуре. Я думаю, что совместное принятие решений указывает на другой способ организации церкви.
Я думаю, что мирные традиции церкви для меня — это то, что делает церковь радикальной. Не просто мир в смысле отсутствия военного и полицейского насилия, но мир в смысле отношений, которые устраняют хищничество и позволяют некую необычную принадлежность — мы видим это в льве, возлежащем с ягненком.
Хищничество — это то, что нам нужно преодолеть. Нам нужно двигаться к пространству сопричастности и взаимозависимости. Это более глубокое видение мира, которое лежит в основе стремления к нему в нашей политике и экономике и даже в интимной дружбе и партнерских отношениях. Для меня стремление к миру и прекращению хищничества — это то, что волнует меня в пасторстве.
Что Вы думаете о предположении, что люди проголосовали за Трампа из-за экономических опасений?
Я бы подошел к этому вопросу следующим образом: Идея о том, что люди голосовали за Трампа из-за опасений по поводу инфляции — цен на молоко, яйца, жилье, бензин — я думаю, что отчасти это верно. Я думаю, что после выборов нужно говорить о политике «класс плюс [идентичность]» и «класс плюс вера».
Некоторые возражают, говоря: «Нам нужно говорить о классе, а не о политике идентичности», но это упускает возможность. Класс не должен быть чем-то, что мы отделяем и отделяем от остального нашего жизненного опыта; [он] находится в центре множества измерений, которые определяют, кто мы есть, и как нам проявлять себя вместе и, надеюсь, достичь чего-то вроде солидарности.
Расскажите мне об Институте христианского социализма. Как Вы организуете христианских левых?
Я думаю, что ICS очень серьезно относится к связи между видением Иисуса и Марии. Иисус говорит нам, что Евангелие — это благая весть для бедных и возвещение о благодатном годе благоволения Господня.
Но Иисус получил это от Своей матери. В «Магнификате» Марии говорится о том, что «могущественные свергнуты», «те, кто смирен и унижен, возвышаются», «богатые отходят пустыми», а «голодные насыщаются».
Я думаю, что эти две точки вдохновения являются противовесом расовому капитализму и имперским способам организации общества, и поэтому я считаю, что социализм — это гораздо лучшее приближение к Божьему роду, чем капитализм. Мы пытаемся донести эту мысль до людей через [наш онлайн-журнал] The Bias, через базовые общества и малые группы, где люди собираются вместе и исследуют, как выглядят сообщество, идентичность и история вне некоторых переданных из рук в руки сценариев христианства. Я думаю, что ICS, наряду со многими другими организациями, которые уже занимаются этой работой, указывает на другой способ представить себе христианское присутствие в левом движении. Я вижу, как люди выходят за пределы отдельных очагов недовольства и разочарования, чтобы строить что-то вместе.
Но я думаю, что в США и за рубежом людям, пытающимся организовать более равноправный, справедливый и инклюзивный способ организации нашей политики и экономики, предстоит нелегкая борьба. Как нам справляться с несогласием и диссонансом таким образом, чтобы уважать человечность людей и в то же время пытаться продвигать вперед освобождение мира?
Полное раскрытие: я участвовал в базовых обществах, когда они только появились, а затем произошел небольшой организационный переворот, и я был недоволен отсутствием прозрачности ICS.
Как ICS работает над тем, чтобы стать более прозрачным?
Мы провели ряд откровенных бесед с людьми через Discord и другими способами о некоторых проблемах, с которыми столкнулся ICS.
Я думаю, что за последние 12-16 месяцев мы вышли из этих трудностей. Вы не единственный, кто разделяет эту озабоченность. Потребовались беседы с советом директоров и членами, чтобы понять, как построить более глубокое доверие.
Как мы можем создать более глубокую базу для совместного принятия решений? Я бы, конечно, не сказал, что это нечто идеальное, но я думаю, что мы добились значительных успехов и провели несколько раундов откровенных бесед, которые действительно стали ключом к восстановлению доверия. Это был явный шаг к устранению того, что могло восприниматься как асимметрия или непрозрачность.
Что Вы делаете с тем безумием, которое чувствуете?
Я думаю, что искусство дает возможность прочувствовать то, о чем нельзя говорить. Я думаю, что есть момент, когда споры и движения, если они не обращаются к искусству, если они не обращаются к мечтам о свободе, тогда мы упускаем возможность поговорить с правым и левым мозгом, со всей полнотой нашей индивидуальности и нашего полного «я».
Для меня песня, которая навсегда запечатлелась в моей памяти, — это песня Соланж и Лил Уэйна под названием «Mad.». В ней отец Соланж рассказывает о расизме, с которым он столкнулся в начале своей жизни, и о том, как его в какой-то мере съедало безумие, которое он испытывал. А Соланж говорит о том, что Вы «имеете право злиться».
Отчасти это просто осознание того, что кто-то испытывал гнев, как и я, по схожим причинам. Частично это позволяет музыке успокоить меня, успокоить меня, расслабить меня. В какой-то степени я думаю, что гнев — ярость — информативен. Одре Лорд много говорит об этом.
Но также я думаю, что гнев или ярость проясняют, мотивируют и поддерживают связь с очень человеческим смыслом работы. Первая моя надгробная речь была посвящена 20-летнему юноше, который ушел из жизни не потому, что Господь призвал его домой, а из-за несправедливой системы здравоохранения, в которой он не мог позволить себе страховку. Это меня невероятно расстроило. И до сих пор расстраивает. Так что некоторые из этих безумств, которые я чувствую, помогают мне стремиться к более прекрасному, более справедливому, более честному обществу.
Беседовал: Джосайя Р. Дэниелс
старший помощник редактора по вопросам мнения на сайте sojo.net.
