“Благодаря пострадавшим я избавился от склонности осуждать чужую жизнь”, – говорит Католическому Информационному Агентству отец Матеуш Филиповский, который духовно помогает людям, пережившим сексуализированное насилие в Церкви.
Давид Господарек (KAI):
Вы – пастырь, которому доверяют люди, пережившие сексуальное насилие в Церкви. Как получилось, что вы начали сопровождать пострадавших таким образом?
Матеуш Филиповский OCD:
С одной стороны, у меня всегда была естественная чувствительность к пострадавшим. Я родом из Познани, и мои школьные годы пришлись на скандал с архиепископом Пацем. Это сильно затронуло меня в подростковом возрасте, и я помню, как говорил себе: если мне суждено стать священником, то вне таких структур, вне той атмосферы, которая тогда царила. Это был первый момент.
С самого начала моего священнического служения, сразу после рукоположения, рядом со мной начали появляться пострадавшие – осторожно, постепенно.
Неравнодушный взгляд на веру, культуру, общество и политику
Цените нашу публицистику?
Нам нужна ваша поддержка, чтобы продолжать и развиваться.
Меня поражает, что когда я более четырех лет назад пришел в ретритный центр в Гожендзе, после почти двух лет уединения в пустыне, неожиданно – здесь, в этом захолустье – пострадавшие начали обращаться ко мне отовсюду. Причем это было похоже на лавину.
У меня сложилось ощущение, что Бог сам начал направлять этих людей в ретритный центр – на исповедь, на беседы. И чем глубже я в это погружался, тем больше таких людей появлялось. Вскоре начали появляться конкретные люди, с которыми я начал сотрудничать.
Одним из ключевых моментов стало мое знакомство с Тося Шевчик. Это была та самая “точка над i”, которая придала смысл тому, что поначалу я делал на ощупь – в пространстве исповеди, личных бесед. Я отчетливо чувствую, что это было приглашение от Бога, иначе как бы все эти люди нашли меня?..
Как вы отвечаете на это приглашение? Как готовитесь к этому служению? Что делаете, чтобы профессионально сопровождать пострадавших?
Сначала это был вопрос литературы. Затем – расширение контактов и осознание того, что работа должна вестись в команде, что мне самому необходима поддержка. Я сотрудничаю с Фондом Святого Иосифа и с людьми, которые в конкретных областях намного компетентнее меня.
Помощь пострадавшим требует целостного подхода – здесь есть правовые, сексологические, психиатрические, психотерапевтические и фармакологические аспекты. Поэтому мне пришлось создать небольшую систему помощи. Мы постоянно выстраиваем сеть контактов и знакомств, чтобы в любой момент, когда у меня возникает вопрос или сомнение, я мог позвонить, проконсультироваться, получить совет или направить человека к нужному специалисту.
Очень важно работать над собственной психо-духовной устойчивостью, включая терапевтическую помощь, чтобы самому быть стабильным. Если я не буду устойчив, то пострадавшие люди не смогут опереться на меня. Если я рухну, то и они вместе со мной. Это большая ответственность. И последнее – я поступил в Университет Игнатианум на обучение по профилактике сексуального насилия в отношении детей и молодежи.
Что бы вы посоветовали другим священникам в подготовке к встрече с пострадавшими?
– Прежде всего, необходимо осознать, что пострадавшие действительно среди нас. Например, когда мы поднимаемся на амвон, статистически вероятно, что среди слушающих нас людей всегда есть кто-то, кто пережил насилие. Не обязательно со стороны священнослужителей – мы знаем, что это также касается семейной или школьной среды.
Это уже предполагает изменение языка и осознание того, что слова могут ранить, могут причинять дополнительную боль.
Самое важное – осознать, что неумершие (так называют многих переживших сексуальное насилие) среди нас, даже если они не раскрывают свою историю. Они есть среди нас, в том числе и среди духовенства.
Важно поработать над своим мышлением и осознанием, что я реально могу встретить таких людей.
Второй аспект – умение слушать.
Научиться слушать.
Нужно быть – перефразируя Ольгу Токарчук, говорившую о нежном повествователе – нежным слушателем.
При первой встрече с человеком, пережившим сексуальное насилие, очень важно, чтобы он услышал две вещи:
“Я вам верю.”
“Это была не ваша вина.”
Эти слова сильно снимают тяжесть с пострадавшего.
Как вести себя, если чувствуешь, что не справишься с этим опытом?
– Нужно сохранять смирение: даже если я чувствую, что не могу вынести этот груз, я должен позаботиться о человеке настолько, чтобы он не убежал, чтобы его снова не отвергли.
Хотя бы постараться найти кого-то, кто сможет ему помочь.
Смирение необходимо, потому что эти истории действительно разные. Они не романтизированы, они часто очень сложны, и многие проблемы, которые человек переживает сейчас, являются следствием перенесенного насилия.
Нужно смирение, например, чтобы не осуждать моральные взгляды такого человека, потому что часто именно травма повлияла на его нынешнюю моральную позицию.
Чего на самом деле ждут пострадавшие от священников?
– Очень часто пострадавшие не ждут от нас “золотых” советов. Им нужна реальная присутствие.
Мне не раз приходилось говорить:
“Я не знаю, что вам сказать. Но я могу просто быть рядом с вами.”
В этом суть – быть нежным слушателем и, если нужно, смириться с тем, что иногда твое присутствие будет беспомощным.
Лучше всего это выражает слово “сопровождение”.
При подготовке Крестного пути на День молитвы и солидарности с пострадавшими от сексуального насилия, вы попросили их самих о помощи. Почему?
– Когда я получил приглашение от Фонда Святого Иосифа, я сразу знал, что не хочу писать это один. “Ничего о нас без нас.”
Я придерживаюсь этой позиции в отношении пострадавших. Я знаю, что они не хотят, чтобы о них говорили без их участия, поэтому я сразу же через свои социальные сети попросил их написать мне.
Мне было важно, чтобы они поделились своим взглядом на свою историю через призму Крестного пути Христа, возможно, через духовное осмысление.
Ответы начали приходить разными каналами – одни короткие, другие длинные. Когда я их все собрал, напечатал – получилось несколько десятков страниц формата А4.
Я пропустил через себя множество историй пострадавших от сексуального насилия.
Как выстроен подготовленный вами Крестный путь?
– Он состоит из двух частей: Первая часть – это всегда прямая цитата пострадавшего, которая соотносится с определенной остановкой Крестного пути. Вторая часть – это размышление, основанное на моем опыте сопровождения, слушания пострадавших, их ожиданий и реальных потребностей.
Одновременно я осознаю, что чем дольше я в этой теме, чем глубже в нее погружаюсь, тем больше вижу, насколько она сложна, сколько здесь разных уровней. Например, я замечаю, что сексуальное, эмоциональное, психическое насилие касается множества различных сред.
Поэтому в этот Крестный путь я включил группы, которые не обязательно пострадали от духовного лица – там есть, например, те, кто пострадал от собственных католических семей. Там есть монахини, о которых, как мне кажется, никто не помнит, потому что все, что происходит за монастырской оградой, остается скрытым под вуалью.
В этих размышлениях также появляются те, кто каким-либо образом был эмоционально и психологически травмирован в рамках исповеди, где произошло злоупотребление духовной властью или эмоциональное насилие.
Через этот Крестный путь я хотел охватить как можно более широкий круг людей, которые чувствуют себя так или иначе затронутыми и пострадавшими.
Какое значение имеет духовность и пастырское служение в процессе исцеления пострадавших и их развитии?
– Духовность – это одна из конститутивных частей нашего человечества.
Если эта сфера не будет охвачена заботой, то даже если человек поднимется, стабилизируется в психическом, правовом, социальном плане, он все равно останется с кровоточащей раной.
Процесс исцеления, прежде всего, заключается в восстановлении сверхъестественной жизни пострадавшего человека.
Я часто повторяю и многократно подчеркиваю, что восстановление духовной жизни пострадавшего не означает восстановление его конфессиональной веры – возвращения в церковную общину.
Возможно, это вообще окажется невозможным или на определенном этапе потребуется мудрая, честная сепарация от церковного сообщества.
Но суть в восстановлении образа Бога и отношений с Ним.
Когда я слушаю пострадавших, очень часто выясняется, что само сексуальное насилие было предшествовано множеством других злоупотреблений в духовной сфере.
Именно там был разрушен образ Бога – или, наоборот, создан ложный образ Бога, который затем был окончательно “запечатан” пережитым насилием.
Речь идет о восстановлении самой связи между Богом и конкретным человеком.
Можно сказать – следуя мысли Ратцингера – что здесь в первую очередь провозглашается не керигма спасения, а керигма творения.
Здесь мы говорим о восстановлении человеческого достоинства, которое было создано по образу и подобию Бога, и той первоначальной связи, которая в него изначально вписана.
Как опыт сопровождения пострадавших изменил вас, что он вам дал?
– Я убежден, что он оказал на меня огромное влияние, радикально изменил меня на многих уровнях.
Бог стал приходить ко мне через другого человека – очень ощутимо.
Раньше Он говорил со мной через духовность, через личную молитву, через Слово Божье, таинства, Евхаристию.
Благодаря пострадавшим Он пришел ко мне очень реально.
Именно поэтому я назвал этот Крестный путь словами:
“Все, что вы сделали одному из этих малых, вы сделали Мне.”
Бог начал проявляться мне в этих “малых” людях, показывая, что нет другого пути, кроме человечности, потому что Христос Сам принял эту человечность.
Как этот опыт повлиял на ваше пастырское видение?
– Я вижу, что пострадавшие еще больше раскрыли меня.
Определенно углубилась моя чувствительность, способность к смиренному слушанию.
Мы, священники, очень часто говорим сверху вниз:
“Я тебе скажу, что делать, и это обязательно поможет, твоя жизнь изменится.”
Но это не так.
Пострадавшие научили меня, что прежде всего я должен слушать, а не говорить и наставлять.
Просто быть и слушать.
Они перевернули весь концепт, который нам преподают в семинарии и на пастырских курсах.
Что еще вы осознали через этот опыт?
– Перед лицом стольких человеческих драм я очень ясно осознал, что эти истории не бывают черно-белыми.
Жизнь не является черно-белой.
Пострадавшие убедили меня в важности идеи папы Франциска о различении.
Эпоха массового пастырства закончилась.
Пришло время пастырства отношений.
Больше не будет места для гордости за статистику и цифры.
Теперь имеет значение только конкретное имя, конкретная история.
И действительно, порой нужны многочисленные встречи, много часов внимательного слушания, чтобы действительно услышать человека и сопровождать его не через заранее заданные рамки, правила, приказы и запреты.
Каждая история уникальна.
Благодаря пострадавшим я избавился от всякого осуждения человеческой жизни.
Потому что под тем, что мы называем грехом или “испорченной моральностью”, очень часто скрываются такие трагические истории, что перед ними нужно преклонить колени, а не “плакать над пролитым молоком”.
Здесь нужна совершенно другая последовательность действий.
Беседовал Давид Господарек
Редактор, публицист. Родом из Бытува, живёт в Варшаве. Журналист Католического Информационного Агентства. Член Правления Польского Совета Христиан и Иудеев.
