Папа Франциск навсегда останется в памяти как защитник уязвимых. Волна похвал от мировых лидеров свидетельствует о почти универсальном признании его голоса в защиту справедливости.
Бывший президент Джо Байден отметил смерть Франциска в своём заявлении, сказав, что папа «призывал нас бороться за мир и защищать нашу планету от климатического кризиса. Он выступал за безгласных и бессильных». Президент Дональд Трамп распорядился приспустить флаги в знак почтения папе. Несколько других лидеров в США и по всему миру также нашли время, чтобы отдать дань уважения Франциску.
Но нельзя быть голосом справедливости, не осуждая открыто несправедливость, и Франциск был достаточно смел, чтобы делать это. Вспоминая его простоту и смирение, мы должны избегать риска стереть его мужество и дерзновение, позволяя влиятельным лицам — столь охотно хвалившим папу, чьи советы они регулярно игнорировали — уйти от ответственности.
Будучи одновременно пророком и пастырем, Франциск не выражал свой радикализм в академических трудах или сложной теологии, а жил им открыто и ясно. Через энциклики, проповеди и обращения Франциск без колебаний выступал против таких прямых целей, как торговля оружием, телекоммуникационные компании и добывающая промышленность. В своём выступлении на встрече общественных движений он размышлял о «структурах греха».
«Думая об этих ситуациях, — сказал он, — я становлюсь занозой своими вопросами. И продолжаю спрашивать. И спрашиваю всех во имя Бога».
Франциск не был расплывчат в своих вопросах. В той же речи он напрямую обращался к представителям власти — от фармацевтических корпораций до продовольственных монополий — с призывом прекратить несправедливость. В других случаях, например в апостольском увещевании Laudate Deum, он укорял мировых лидеров за неспособность смело противостоять климатическому кризису. И всё же, несмотря на столь явную критику и глубокий структурный анализ, его слова во многом остались проигнорированными теми, кто обладает политической властью.
Теперь, когда Папу собираются похоронить, наша задача — не позволить похоронить вместе с ним его пророческие слова. Как и Франциск, нам всем следует стать «занозами». Мы можем начать с воспоминания о некоторых его самых радикальных позициях.
Об экологии
Ни одна папская энциклика не привлекала столько глобального внимания, как Laudato Si’, опубликованная в 2015 году. За последнее десятилетие слова Франциска побудили епархии отказаться от инвестиций в ископаемое топливо, вдохновили климатических активистов и запустили всемирное движение.
Большинство читателей Laudato Si’ отмечают, что Франциск призывает нас услышать как «плач земли», так и «плач бедных». Но его призывы действовать, судя по всему, оказались слишком неудобными для мировых лидеров. Папа откровенно критиковал рыночные решения и «зелёную» риторику, которая воспринимает бедных как «побочный ущерб». Его послание было таким же простым и ясным, как его белая сутана: человек и планета важнее прибыли.
Франциск также открыто критиковал идею бесконечного экономического роста на ограниченной планете. В одной из частей, перекликающейся с мыслями экономистов движения декурса (замедления роста), он писал:
«Пришло время признать необходимость снижения роста в некоторых регионах мира ради того, чтобы в других местах был возможен здоровый рост».
Сказать проще, чем сделать — но это не невозможно.
Пророческие слова Франциска о климате не ограничились Laudato Si’. На протяжении всего понтификата он предлагал признать «экоцид» преступлением, требовал большей срочности на конференциях ООН по климату и призывал к тому, чтобы международные климатические процессы были «радикальными, интенсивными и рассчитывали на полную вовлечённость всех сторон».
Об экономике
«Рынок сам по себе не способен решить все проблемы, сколько бы нас ни убеждали в этом догмате неолиберальной веры», — писал Франциск во второй энциклике Fratelli Tutti.
«Какой бы ни была проблема, эта обедневшая и стереотипная школа мысли всегда предлагает одни и те же рецепты. Неолиберализм просто воспроизводит себя, опираясь на магические теории “просачивания”, не называя их по имени, как единственное решение социальных проблем».
«Неолиберализм» — термин, который обычно остаётся в рамках академической среды или в устах политических обозревателей. В общих чертах он обозначает идеологию, согласно которой рынок и частные интересы — наиболее эффективный способ организации общества. В его крайней форме государство должно просто обеспечивать благоприятные условия для бизнеса и потребления, максимально приватизируя общественные блага и услуги.
Обратившись напрямую к неолиберализму, Франциск раскритиковал господствующую экономическую идеологию нашего времени. Для него было очевидно, что «разблокировка» частного капитала не решает глобальные проблемы.
В Fratelli Tutti он очерчивает наброски альтернативной экономики, основанной на солидарности, включая «народную экономику» и «производство в общинах». Более того, Франциск ссылался на имена нетрадиционных экономистов, чтобы его призывы к экономической справедливости выглядели серьёзно и основательно.
В своей книге Let Us Dream (2020) Франциск рекомендовал работы Марианы Мацукато и Кейт Роуэрт, участвовавших в инициативах Ватикана по переосмыслению экономики. Обе акцентируют внимание на необходимости публичных инвестиций и ужесточения регулирования рынков, чтобы экономика служила людям, а не наоборот.
О мире
Уже в 2014 году Франциск начал говорить о том, что мы переживаем третью мировую войну, но войну, ведущуюся «по частям». В отличие от Первой и Второй мировых войн, с их огромными армиями и определёнными полями сражений, современное насилие более рассеяно, сложно и нарастает. По мере эскалации войн в Украине и Газе, роста насилия на Гаити, в Судане, Южном Судане, Мьянме и многих других местах Франциск всё чаще обращался с призывами к миру. В своём последнем благословении миру — Urbi et Orbi — Франциск упомянул эти и другие кризисы, вновь подчёркивая повсеместность насилия в современном мире.
Мир всегда был постоянным приоритетом Франциска. В 2015 году он обвинил христиан, зарабатывающих на производстве оружия, в лицемерии. Оружейная промышленность часто становилась объектом его критики. В одной из речей он назвал 25-летнего инженера, отказавшегося принять работу, связанную с производством оружия, «героем».
Франциск также призывал противостоять идее о том, что мир — это результат увеличения вооружённых сил и полицейского контроля. В Evangelii Gaudium он писал:
«Пока не будут устранены исключение и неравенство в обществе и между народами, невозможно будет искоренить насилие. Бедные и наиболее обездоленные обвиняются в насилии, но без равных возможностей различные формы агрессии и конфликтов будут находить плодородную почву для роста и в конечном итоге взорвутся. Когда общество — местное, национальное или глобальное — готово оставить часть себя на обочине, никакие политические программы или расходы на правоохранительные органы и системы наблюдения не смогут надолго обеспечить спокойствие.»
Мир — это не сдерживание маргинализированных, а создание структур участия и равенства.
Близость Франциска к палестинцам была особенно очевидна. Он звонил каждую ночь в единственную католическую церковь Газы, Святого Семейства. В одной из своих последних книг он отметил, что некоторые эксперты называют ситуацию в Газе геноцидом, и призвал к дальнейшему расследованию, «соответствует ли это техническому определению, сформулированному юристами и международными организациями». Он постоянно призывал к прекращению огня.
Стать занозой
По этим и другим вопросам — миграции, голоду, технологиям — Франциск настойчиво и откровенно бросал вызов влиятельным лицам: политикам, банкирам, даже своим собственным священнослужителям, призывая их настроиться на голос угнетённых. Поток похвал от влиятельных людей может создать впечатление, что его слова были услышаны, но честный взгляд на реальность показывает, что это не так.
Достаточно одного примера: понтификат Франциска пришёлся на трёх президентов США — Обаму, Байдена и Трампа — все они высказались о нём с теплотой после его смерти. Но, несмотря на то, что Папа настаивал на глубоких климатических реформах при каждом из них, США по-прежнему остаются крупнейшим загрязнителем по выбросам углерода на душу населения. А постоянные призывы Франциска прекратить насилие в Газе лишь нагляднее подтверждают его невоспринятость.
Факт в том, что те, кто сегодня восхваляет Франциска — в США и за рубежом, — возможно, искренни в своих личных чувствах, но, когда дело дошло до реальных, амбициозных материальных перемен, они отказались его услышать.
Франциск, впрочем, никогда не полагался на власть имущих. Его вера была в сетях солидарности среди народных движений по всему миру.
В Laudate Deum, сталкиваясь с провалами многосторонних усилий по борьбе с изменением климата, он напоминал нам:
«Требования, поднимающиеся снизу по всему миру, где активисты из самых разных стран помогают и поддерживают друг друга, в конечном итоге могут оказать давление на источники власти.»
И здесь Франциск давал нам не расплывчатые надежды, а конкретные пути.
С 2014 года Ватикан активно способствовал этому процессу, организуя встречи между Церковью и народными движениями в рамках серии Всемирных встреч народных движений. Эти встречи охватывали вопросы земли, труда и жилья. В них участвовали такие разнообразные организации, как Бразильское движение безземельных крестьян (Movimento dos Trabalhadores Rurais Sem Terra), Национальная федерация жителей трущоб в Индии и американская организация Faith in Action (бывшая PICO).
Именно здесь, в плодородной почве встреч и организации среди народа, Франциск видел семена альтернативного общества. Он показал верный путь: объединив наши усилия по всему миру, мы можем создать то давление, которое необходимо для реальных перемен. Но явиться и действовать — это уже наша ответственность.
Проблемы, с которыми сталкивался Франциск, огромны и устрашающи, но он напоминал, что надежда рождается в организованных движениях людей, готовых усилить голос угнетённых. Как он писал в Laudate Deum:
«Сказать, что нет надежды, — значит совершить самоубийство, потому что это означало бы подвергнуть всё человечество, особенно беднейших, самым тяжёлым последствиям изменения климата.»
Мы обязаны себе и друг другу создавать эту надежду.
В своём последнем завещании Франциск заявил, что его «могила должна быть в земле; простой, без особых украшений, с единственной надписью: Franciscus.»
Пусть он продолжает быть нашей «занозой», и пусть мы сами станем занозами в его память.
Дин Деттлофф
Лектор Института христианских исследований в Торонто, Канада.
