Может ли женщина быть священником?
Христиане евангелическо-лютеранского вероисповедания принимают древний церковный принцип, согласно которому установления Христа и апостолов должны соблюдаться в церкви неизменно и точно; в прочем же должна допускаться свобода. [1] В эпоху великих споров о вере лютеране отчетливо выразили свою позицию: «<апостол> Петр (1Пет 5:3) запрещает епископам господствовать и править над церквями. Наши намерения заключаются не в том, чтобы лишить епископов власти, но мы просим лишь об одном, а именно — чтобы они позволили [не препятствовали] проповедовать чистое Евангелие, и чтобы они смягчили некоторые традиции, которые не могут быть соблюдены без греха. Если же они не пойдут ни на какие уступки, то им следует подумать — как они дадут отчет Богу за то, что своим упрямством способствовали церковному расколу» (Аугсбургское вероисповедание, 28:76–78).
В 1929 году была ординирована первая в истории лютеранской церкви женщина-пастор. Многих лютеран такое «нововведение» привело в ужас. С тех пор прошло немало лет, но дискуссии о правомочности служения Слова и Таинств женщинами не стихают. В российских лютеранских церквях также начинают появляться пасторы женского пола. Нередко выясняется, что определенная часть лютеран — как из числа духовенства, так и мирян — воспринимают вопрос о том, какого пола может быть пастор, как носящий догматический характер, как некое правило, заповеданное Самим Господом Иисусом Христом или Его апостолами. Попробуем, однако, посмотреть на эту проблему с другой точки зрения.
* * *
Наиболее важным доводом против рукоположения женщин традиционно считается запрет апостола Павла на проповедование женщинами в церкви: «Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит» (1Кор 14:34), «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии» (1Тим 2:11–12). Противники женского пасторства полагают, что в этих местах Священное Писание предписывает женщинам, конечно, не полное молчание, но запрещает проповедовать и учить во время богослужения. Поэтому церковь не может ставить женщин на пасторскую должность — ведь одной из главных обязанностей пастора является именно публичная проповедь. Далее апостол говорит, что «если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни» (1Кор 14:37). Таким образом, предполагается, что запрещение женщин в качестве проповедников вытекает из некоего прямого повеления Господа — может быть, не дошедшего до нас в евангельских текстах, но известного апостолам.
Однако из Первого послания к Коринфянам (1Кор 14:34) совершенно неясно, какой именно род «молчания» имеет ввиду апостол Павел. Апостол отнюдь не запрещает проповедовать в церкви «пророчицам» [2] , при условии покрытия ими головы: «И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо [это] то же, как если бы она была обритая» (1Кор 11:5). Безусловно, мы должны отличать запрет на легковесную болтовню от запрета на проповедь, произносимую женщиной в церкви. Новозаветными проповедницами с полным основанием могут быть названы и пророчица Анна (Лк 2:36 сл.), и Мария Магдалина, первая сообщившая о воскресении Христовом апостолам (за что западной церковью ей был присвоен почетный титул «апостола апостолов»), и Прискилла, проповедовавшая Аполлосу (Деян 18:26), которую св. Павел называет своим «сотрудником во Христе» (Рим 16:3), и многие другие, которых Церковь причислила к лику «равноапостольных» (включая греческую царицу Елену, грузинскую Нину и русскую княгиню Ольгу). Что касается «заповеди Господней», то она может скорее относиться к соблюдению порядка на богослужении.
Не стоит забывать и о задаче апостола Павла как миссионера. В заботе о распространении Евангелия апостол должен был учитывать настроения людей, недавно пришедших в церковь. Увидев в месте христианского собрания диспутирующих женщин, неофит (в особенности, если он был иудаистом, а ранняя церковь состояла по преимуществу из недавних иудаистов) мог сразу это собрание покинуть. Поэтому Павел пишет: «Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают [о том] дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви» (1Кор 14:35). Апостол здесь заботится не о превосходстве мужчин над женщинами в части служения, но о порядке в церкви: «потому что Бог не есть [Бог] неустройства, но мира» (1Кор 14:33). Таким образом, Павел не ставит принципиальной преграды для проповеди женщин в церкви, но говорит о том, что «только все должно быть благопристойно и чинно» (1Кор 14:40).
Обратим внимание, что во второй главе Первого послания к Тимофею апостол обращается отнюдь не к учащим, но к учащимся женщинам. То, что апостол позволяет женщинам учиться, уже само по себе явилось серьезным отступлением от иудаистской практики, так как предполагало, что затем женщины сами смогут учить. Из всех процитированных текстов остается неясным, обращается ли Павел к «женам» как ко всем женщинам вообще, или как к женам, имеющим мужей. Представляется также неочевидным, что мы должны применять эту заповедь в отрыве от культурного контекста, в котором она была дана.
* * *
Протесты против рукоположения женщин нередко обосновываются примером Самого Господа Иисуса Христа, избравшего в качестве апостолов мужчин (Мк 3:14–19) и доверившего им совершение Таинства св. Причастия (Лк 22:14–30). Апостолы также избрали мужчину вместо выбывшего из их рядов Иуды (Деян 1:21). Пасторы, упоминаемые в Священном Писании, были мужчинами: «епископ должен быть… одной жены муж» (1Тим 3:2), «для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал: если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности» (Тит 1:5–6).
Об участии женщин при установлении Таинства св. Причастия мы можем судить на основании того, что при Пасхальной Вечере должны были присутствовать женщины и дети. При обыкновенной трапезе в те времена женщины не ели вместе с мужчинами. Но Господь допускал к трапезе и женщин, и детей. [3] В Евангелии от Луки упоминаются два ученика, узнавшие Христа по тому, как Он преломил хлеб. [4] Один из этих учеников называется там по имени — это Клеопа. Учитывая, что его жена также была среди ближайших и самых преданных учениц Господа [5] , у нас есть серьезные основания предполагать, что именно Мария Клеопова была «вторым учеником», т. е. ученицей, путешествующей за Господом со своим мужем и многократно присутствовавшей вместе с Клеопой при преломлении хлеба Христом за трапезой; вполне возможно, что они с мужем также были и при Тайной Вечере, где Господь установил Свое Таинство и заповедал его совершение присутствующим.
Но есть ли какие-либо основания считать, что на Тайной Вечере присутствовал ещё кто-то, помимо двенадцати апостолов? Ни один из евангелистов не говорит, что Господь разделил Трапезу лишь с апостолами (или с «двенадцатью»). Хотя эти выражения («апостолы» или «двенадцать») употребляются в Евангелиях, в рассказе о Тайной Вечере используется слово, имеющее более широкое значение, — «ученики». Место апостолов подчеркивается, когда упоминается о том, что Господь «возлег (за трапезу) с двенадцатью учениками» (Мф 26:20) или что Он пришел на Трапезу «с двенадцатью» (Мк 14:17). Но не утверждается, что кроме Двенадцати, за пасхальной трапезой не было других учеников Христовых. Не было бы вообще смысла говорить об «учениках» в начале рассказа о Вечере, если бы кроме апостолов на ней никто не присутствовал; так же, как не было бы никакой нужды Матфею и Луке подчеркивать, что Христос «возлег (за трапезу) с двенадцатью учениками», если бы никого больше там не было. Далее из евангельского текста мы узнаём, что Слова установления Св. Причастия были сказаны не только апостолам, но всем присутствующим ученикам: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26:26–28). Литургическое предание Церкви также сохраняло представление о том, что на Вечерю вкушали не только Двенадцать. В анафоре Василия Кесарийского (ок. 357 г.) говорится, что Господь «взял хлеб, благословил, освятил, преломил и подал его своим святым ученикам и апостолам». Та же формула используется и в современных восточных литургиях, например, в литургиях св. Василия Великого или св. Иоанна Златоуста: «благодарив и благословив, освятив, преломив, даде святым Своим учеником и апостолом». В западной литургии св. Климента Римского при освящении Даров используется слово «ученики» (эта формула унаследована и лютеранскими церквями), несмотря на то, что в других местах литургии упоминается слово «апостолы». В проповедях св. Амвросия Медиоланского (De Sacramentis) упоминается, что в ранних последованиях западной мессы при освящении Даров также использовалась формула «ученики и апостолы». То, что среди учеников Христовых были женщины, следовавшие за Ним повсюду, мы знаем из Евангелий. [6] Было бы странно, если бы Господь не пригласил этих женщин (среди которых была и Его мать) к участию в Его последней пасхальной трапезе. В таком случае, евангелисты обязательно должны были бы об этом упомянуть. Другими словами, предположение о том, что на Вечере были лишь Двенадцать и, следовательно, слова установления Таинства Алтаря относились лишь к ним, требует серьёзных обоснований, которые не могут быть представлены. Зато нам точно известно, что при сошествии Св. Духа в праздник Пятидесятницы присутствовали как апостолы, так и ученики, среди которых были также женщины… [7] В любом случае, если бы при Вечере были только апостолы, допущение к участию в Вечере Господней женщин в ранней Церкви вряд ли можно было бы объяснить. Однако женщины с древнейших времен также получали Св. Дары. Слова Господа при установлении Таинства были обращены ко всем христианам, независимо от их пола. [8]
Важным представляется вопрос о том, что понимается под рукоположением в пастора. Если Господь действительно не рукополагал никого из апостолов или учеников (а мы не находим этому никаких свидетельств в Евангелиях), то практику рукоположения мы должны считать установлением Его Церкви. Если это так, то Церковь, как Тело Христово, руководимое Св. Духом, может по своему усмотрению изменять критерии выбора кандидатов на ординацию. Но вопрос о сути и порядке рукоположения и духовной должности пастора должен рассматриваться подробно и отдельно от настоящей статьи.
Женщины называются св. апостолом Павлом «сотрудниками» (напарниками, коллегами): «Умоляю Еводию, умоляю Синтихию мыслить то же о Господе. Ей, прошу и тебя, искренний сотрудник, помогай им, подвизавшимся в благовествовании вместе со мною и с Климентом и с прочими сотрудниками моими, которых имена — в книге жизни» (Фил 4:2–3). Прискилла учила Аполлоса (Деян 18:26), женщины молились и пророчествовали во время богослужений (1Кор 11:5,10, Деян 2:17). Фиву апостол представляет как «сестру нашу, диакониссу церкви Кенхрейской. Примите ее для Господа, как прилично святым, и помогите ей, в чем она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницею многим и мне самому» (Рим 16:1–2). Говоря о служении Мириам, Трифены, Трифосы и Персиды (Рим 16: 6, 12), Павел использует то же слово kopiao («тяжело трудиться»), что и при описании собственной апостольской деятельности, например, «…я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1Кор 15:10). В комментарии к посланиям ап. Павла Иоанн Златоуст также опровергает довод о том, что запрет на «разговоры женщин в церкви» является абсолютным, упоминая, что сотрудницы апостола Павла «принимали на себя подвиги апостолов и евангелистов», а также что апостол «не запрещает учить словом; в противном случае как он мог бы сказать жене, имевшей неверующего мужа: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?, и как мог бы позволить жене обучать детей, говоря: впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием? Итак, апостол запрещает не назидательные беседы, а собеседования в общих собраниях, что прилично одним учителям. И опять, когда муж — человек верующий, вполне совершенный и могущий учить жену, но жена мудрее его, то апостол не запрещает ей учить и исправлять».
Не выдерживает совершенно никакой критики использование слов о том, что пресвитер должен быть «непорочен, муж одной жены» (Тит 1:6) в качестве довода в поддержку мужского пасторства. Не нужно иметь особых познаний в богословии, чтобы понимать, что здесь речь идет не об обязательном поле пресвитера, а о запрете многоженства. В конце концов, даже среди апостолов Павел упоминает женщину Юнию (Рим 16:7). Апостолы [9] — не только те, кого призвал Господь во время Своей земной миссии, но и те, кто был призван Им на апостольское служение и после Его Воскресения (как сам апостол Павел или апостол Варнава).
* * *
Утверждается, что практика рукоположения женщин практиковалась некоторыми сектами и гностическими движениями древности, но не ранней христианской церковью. Также говорится о том, что Лютер и другие реформаторы отвергали возможность для женщины нести пасторское служение.
Это утверждение базируется на незнании некоторых фактов относительно роли женщин в ранней церкви. Известно, что в Византии с третьего века женщины наравне с мужчинами рукополагались в диаконы; причем совершал это епископ, возлагая на них руки, как и на мужчин. Для обозначения рукоположения женщин в диакониссы применялся тот же термин, что и при рукоположении в диаконы и священники мужчин — «хиротония». [10] Диакониссы помогали при крещении женщин, следили за порядком в женских церковных собраниях, ухаживали за больными и нуждающимися, вдовами. Диакониссы имели отношение и к литургическому служению. Например, в сирийской Церкви с разрешения епископа они наливали вино в чашу — так же, как это делали диаконы-мужчины. Также диакониссы исполняли служение алтарниц. Если по причине беременности или болезни женщины не могли присутствовать на литургии, диакониссам доверялось приносить таковым Св. Дары на дом. [11] В средние века сохранялась традиция, согласно которой женщина могла раздавать преждеосвященные Дары и читать Евангелие на богослужении (в монастырях это совершали аббатиссы). То есть диакониссы осуществляли все те действия, что и мужчины-диаконы, хотя в их служении, безусловно, была своя специфика. Тем не менее, служение диаконисс, так же, как и мужчин-диаконов и священников, носило сакраментальный характер. [12]
Наиболее интересными представляются свидетельства о женщинах-пресвитерах (пасторах) в ранней церкви. Эпитафия, датируемая серединой пятого века, найденная в Калабрии, гласит: «B(onae) m(emoriae) s(acrum). Leta presbitera/vixit annos XL, menses VIII, dies VIIII/ quei (scil. cui) bene fecit maritus/ Precessit in pace pridie/idus Maias» [13] (Посвящено доброй памяти Леты, пресвитера, прожившей 40 лет, 8 месяцев и 9 дней, которой ее муж воздвиг это надгробие. Она оставила его в мире в день перед майскими идами). Делались предположения, что «пресвитерида», упоминаемая здесь, это жена пресвитера (то есть «пасторша» — жена пастора). Однако, рассмотрим другую эпитафию.
Надпись на каменном саркофаге, найденном в Далматии и датируемом 425 годом, гласит: «D(ominis) n(ostris) Thaeodosio co(n)s(ule) XI et Valentiniano/viro nobelissimo (sic) Caes(are). Ego Thaeodo(sius) emi a Fl(avia) Vitalia pr(es)b(ytera) sanc(ta) matro/na auri sol(idis) III. Sub d(ie)….». Здесь пресвитерида Флавия Виталия фигурирует в качестве лица, исполняющего свои должностные обязанности, а именно: она продала Феодосию за три золотых участок земли на общем христианском кладбище — сделка, совершение которой входило в компетенцию епископа или пресвитера. Следует отметить, что обнаруживаются упоминания о пресвитеридах, как о женщинах, несущих церковное служение, но не как о «женах пресвитеров». [14]
Послание папы Геласия I «всем епископатам, утвержденным в Лукане, Бриттиуме и Сицилии», содержащее двадцать семь положений и датируемое 494 годом н. э. подтверждает, что в упомянутых надписях речь идет о «настоящих» женщинах-пресвитерах, пасторах женского пола, совершающих св. Евхаристию. В декрете XXVI мы читаем: «Nihilominus impatienter audivimus, tantum divinarum rerum subisse despectum, ut feminae sacris altaribus ministrare firmentur, cunctaque non nisi virorum famulatui deputata sexum, cui non competunt, exhibere». (Однако мы с большим беспокойством услышали, что божественные дела пришли в такой упадок, что женщины поощряются к служению священных алтарей [15] , и принимают участие во всех вопросах, относящихся к служению соответственного (мужского) пола, к которому они не принадлежат). Слово cuncta подразумевает все функции служения мужчин-пасторов: литургические, юридические и учительные. Эти функции исполняются женщинами на алтарях, то есть идет речь именно о совершении Евхаристии. Папа Геласий, не предлагая богословских обоснований своей позиции, отвергает посвящение женщин на пасторское служение и осуждает епископов, практикующих рукоположение женщин, аппелируя к канонам. Каноны, осуждающие пасторское служение женщин, были приняты во второй половине IV века. К ним относятся следующие положения:
«О диакониссах же мы упомянули о тех, которые, по одеянию, за таковых приемлются. Ибо впрочем оне никакого рукоположения не имеют, так что могут совершенно счисляемы быть с мирянами» (Никейский Собор, канон 19). «Не должно поставлять в Церкви так именуемых пресвитерид, или председательниц» (Лаодикийский Собор, канон 11). «Не подобает женщине в алтарь входить» (Лаодикийский Собор, канон 44). Существуют также некоторые другие более поздние каноны.
Как мы видим, еще в конце V века в южной Италии сохранялось служение женщин-пасторов, рукоположенных епископами. Причем не у гностиков или монтанистов (где женщины так же исполнили пресвитерское и даже епископское служение), а в христианской церкви — хотя оно и не нравилось священноначалию.
Сохранилось изображение женщины, совершающей Евхаристию, на фреске подземной капеллы в римских катакомбах св. Прискиллы (фото 1, Nancy and Joe Ruane). Вероятно, на этой фреске представлено женское евхаристическое ночное собрание с председательствующей пресвитеридой.
На фото 2 (Nancy and Joe Ruane) показано мозаическое изображение матери папы Пасхалия I Феодоры (ок. 820 г.) в часовне св. Зенона при римской церкви св. Праксидии (9/a Via de Santa Prassede/Via San Martino ai Monti, Roma). На этой мозаике Феодора и св. Праксидия, жившая за 700 лет до неё, изображены плечом к плечу, обе с епископскими крестами. Над головой женщины имеется надпись «episcopa» (в лат. яз. «епископ» муж. р. — «episcopus», жен. р.- «episcopa»), а также прямоугольник, указывающий на то, что в момент создания мозаики Феодора ещё была в живых.
Сохранилось также описание обряда епископской ординации св. Бригитты Ирландской (в её житии, имевшем распространение в кельтской церкви), которая затем сама поставляла епископов в Килдаре и близлежащих землях.
В письме трех римских епископов VI века бретонским священникам Ловокату и Катерну упоминается принятая в кельтской церкви практика сослужения священниками мессы с женщинами, которых называли «conhospitae». [16]
Существуют и другие документы, подтверждающие существование женщин-пасторов в первые века церкви.
Что касается отношения Лютера к служению женщин, то он не отрицает возможность такого служения, по крайней мере, там, где нет пасторов-мужчин: «Если, тем не менее, присутствуют только женщины, и мужчин нет, как в (женских) монастырях, тогда одна из женщин может быть поставлена для проповеди» (Проповедь на Первое послание св. Петра).
Лютер идет дальше и фактически опровергает довод противников рукоположения женщин, гласящий, что женщина-пастор не может совершать Евхаристию. Он утверждает, что женщина, совершающая Св. Крещение, совершает его как акт публичного служения (т. е. служения пастора): «когда женщины крестят, они осуществляют функцию священства законно, и делают это не как личное деяние, но как часть публичного служения Церкви, которое принадлежит только священству. Но одно Таинство не может быть более великим, чем другое, поскольку все основаны на том же самом Слове Божием. Эта функция так же как и священство (в крещении) принадлежит всем, и то что мы осуществляем не на нашем собственном авторитете, но потому, что Христос сказал: Сие творите в мое воспоминание». [17] Таким образом, если женщина может крестить, то нет оснований утверждать, что она не может и совершать Евхаристию. Мы знаем, что в случае необходимости Таинство Святого Крещения может преподать любой христианин — и христианки не исключаются из этого правила. В России встречаются (даже среди православных) случаи крещения детей своими или соседскими бабушками — и такое крещение признается действительным. Так что Таинство может совершаться женщинами — а раз может совершаться одно, то и все другие Таинства также. [18]
Но даже если бы мы не нашли прецедентов служения женщин в качестве пасторов в древней церкви, нам следовало бы прислушаться к Лютеру: «…в этом деле, то есть в том, чтобы судить об учении, назначать и увольнять учителей либо душепопечителей, совершенно не следует принимать во внимание мирской закон, древние традиции, обычаи, привычки и т. д., даже если они установлены папой или императором, князьями или епископами, пусть их даже придерживалось полмира или даже весь мир, независимо от того, сколько они просуществовали — один год или тысячу лет.» [19] В соответствии с лютеранскими вероисповедными книгами, мы должны судить о каком-либо церковном учении или практике исключительно на основании Священного Писания (а не древности этого учения, или каких-либо других факторов): «…мы принимаем всем сердцем Пророческие и Апостольские Писания Ветхого и Нового Заветов, как чистый и ясный израильский источник, являющийся ЕДИНСТВЕННЫМ ИСТИННЫМ КРИТЕРИЕМ, по которому следует судить обо всех учителях и доктринах» (Формула Согласия, О сути, норме и стандарте…, 3 — выделено мной — Д.З.). Таким образом, рукоположение женщин является ни чем иным, как практическим приложением известных лютеранских принципов применительно к современной культурной ситуации.
То, что церковь в целом и в частности многие отцы и реформаторы церкви в течение длительного времени отвергали возможность рукоположения женщин, не обязательно означает, что они ошибались. Это может означать, что к настоящему времени изучение Священного Писания открыло некоторые возможности в церковной жизни, неприемлемые ранее, в культурном контексте, существовавшем тогда.
* * *
Противники рукоположения женщин считают, что оно противоречит «порядку творения», согласно которому мужчина является главой семьи и церкви; подтверждением служит воплощение Бога в мужском теле: «всякому мужу глава Христос, жене глава — муж, а Христу глава — Бог» (1Кор 11:3), «жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем» (Еф 5:22–24), «ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление» (1Тим 2:13–14). Поэтому «жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью» (1Тим 2:11). Пастор является духовным отцом, поскольку Христос избрал мужчин, чтобы представлять Его и Небесного Отца в служении Слова и Таинств: «Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, [так] и Я посылаю вас» (Ин 20:21). Поскольку пастор говорит не только от имени Христа, но и от имени Бога-Отца («Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк 10:16)), а также должен служить в качестве духовного отца в семье Божией (церкви) («хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1Кор 4:15)), то он должен быть непременно мужчиной.
Также считается, что утверждение из Послания к Галатам 3:28 («Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе») не может иметь отношения к поставлению женщин, поскольку говорит не об общественном служении, но о том, что женщины, как и мужчины, равны перед Богом в качестве Его детей и удостоены одинаковой спасительной благодати. Это не отменяет половых различий между мужчинами и женщинами, а также не изменяет разделения ролей, которые они должны играть в браке, семье, а также и в церкви.
Однако давайте обратимся к тому самому «порядку сотворения». Первые главы Библии, несмотря на легендарный характер повествования, позволяют установить важнейшие принципы. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Бт 1:27–28). Ни о какой иерархии полов речь еще не идет. Мужчина и женщина понимаются как сотворенные различными, но совершенно равными друг другу. Чуть далее мы находим некоторые подробности — женщина сотворяется из бока мужчины. Различия являются дополняющими друг друга, они придают мужчине и женщине целостность во взаимном служении. Человек был создан после растений и животных — но призван господствовать над ними. Поэтому и творение женщины после мужчины не указывает на ее подчиненное положение. Они подчинены друг другу — во взаимной любви. Женщина — «помощница, стоящая возле него (мужчины)» [20] , но «помощником» зачастую является тот, кто никак не ниже нас по своему положению; например, Сам Бог выступает в качестве нашего помощника [21] . Такими отношения полов замышлял Бог. Но произошла катастрофа. Человек (и женщина, и мужчина) разорвал отношения с Господом. Мы видим, как Бог констатирует симптомы грехопадения:
«Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Бт 3:16–19).
Человек расторг отношения доверия с Творцом — выбрал свободу без Бога, свободу от вечной жизни, от исполнения своего предназначения, свободу греха, свободу безумия. Господь замечает, чем эта свобода от свободы обернется для Его творения — тут мы впервые слышим обращенные к женщине слова: «он (муж) будет господствовать над тобою». Это не установление брака — по словам Господа Иисуса Христа, оно произошло ранее, во времена подлинной свободы в Боге («мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю»). Но здесь очевидным образом дается понятие того, что иерархия в отношениях полов является прямым следствием отпадения человечества от Бога; при восстановлении отношений с Создателем и Промыслителем эта иерархия снова должна исчезнуть, ибо во Христе «…нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3:28). Биологические и психологические, так же как и национальные особенности, конечно, сохраняются; но для христианина, чьи отношения с Богом восстановлены через Христа, они уже не могут оказываться довлеющими. Крещальная формула в Послании к Галатам (3:28) [22] дала женщине положение в церкви, незнакомое ветхозаветному иудаизму. Новое творение во Христе [23] подтверждает равное положение мужчин и женщин перед Богом. В браке мужья и жены дополняют друг друга («Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1Кор 7:4)) и подчинены друг другу в любви, «повинуясь друг другу в страхе Божием» (Еф 5:21). Рукоположение женщин является применением этого принципа равенства мужчин и женщин перед Богом в сфере церковного служения. Ветхозаветные отношения не властны над новозаветной Церковью. В ветхие мехи не наливают новое вино. Ныне оно налито в мехи новые. Как говорит св. апостол, «стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал 5:1). Запрет на служение женщин в качестве пасторов, таким образом, вступает в прямое противоречие с библейской антропологией.
В лице (образе) первого Адама объединено все грешное человечество, и мужчины, и женщины: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем все согрешили. Ибо [и] до закона грех был в мире; но грех не вменяется, когда нет закона. Однако же смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама, который есть образ будущего» (Рим 5:12–14). В личности Нового Адама, Иисуса Христа, Бог искупил и спас падшее человечество, и мужчин, и женщин: «если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих. И дар не как [суд] за одного согрешившего; ибо суд за одно [преступление] — к осуждению; а дар благодати — к оправданию от многих преступлений. Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа. Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим 5:15–19), «Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (1Кор 15:45–49). Потому и женщины так же, как и мужчины, представляют Христа, в Которого они включены. Все искупленные Христом есть члены Его Тела (Церкви), и потому представляют Христа этому Телу, если призваны к общественному служению законным образом. Вообще, если бы противники ординации женщин были бы последовательны, они вынуждены были бы констатировать, что любой пастор непременно должен быть евреем, как были ими все апостолы. Понятно, что если требование «иконичности» прилагать к половым или национальным характеристикам, оно выглядит совершенно абсурдно. Каждый христианин «иконически» отображает живущего в нём Христа — и Христос живёт в христианине независимо от его пола. Любая христианка совершенно так же носит в себе образ Христов, как и христианин, а христианская семья (муж, жена и ребенок) даже почиталась многими Отцами Церкви образом Св. Троицы.
Евангелие является всеобъемлющим, включая также и сферу общественного служения в церкви. Оно распространяется и на язычников, и на иудеев, на рабов и свободных, на мужчин и женщин: «Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским [обрезанием], совершаемым руками, что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире. А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою. Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем. И, придя, благовествовал мир вам, дальним и близким, потому что через Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе. Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным [камнем], на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом» (Еф 2:11–22), «Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне, а тем больше тебе, и по плоти и в Господе» (Фил 1:15–16). В общественном служении женщин как пасторов также проявляется их включенность в Евангелие Христово.
Бог действительно являет Себя нам в «мужском» обличии, отражая творческое начало в противоположность началу природному («природа-мать»), воспринимающему творческий импульс. Каждому понятно, что в действительности Бог не обладает признаками пола. И мужчина, и женщина были созданы по Его образу и подобию. Но является ли пол Господа Иисуса Христа существенным в Его искупительной миссии? Священник «иконически» представляет Христа — но также представляет и Его Церковь (которая является невестой Христовой). Более того, священник никогда не представляет Христа независимо от Церкви Христовой. Это означает, что женщина может таким же образом представлять Христа и Церковь, как и мужчина. Так же, как евхаристические хлеб и вино свободны от сексуальных ассоциаций, так же должны быть от них свободны и священники [24] новозаветного народа Божия.
Итак, никаких запретов на рукоположение женщин в пресвитеры в Священном Писании не существует. Но мы должны следовать апостольскому принципу: «всё, что не запрещено, разрешено; но не всё разрешённое может быть полезно» [25] . И в каждом отдельном случае церковь должна решать, принесет ли какое-либо установление, старое или новое, пользу или вред. Если Церковь решает, что при каких-либо обстоятельствах служение надлежащим образом подготовленной женщины может быть полезным — быть посему. Ведь допущение женщин к служению в качестве пасторов будет означает практическое признание их полноценными человеческими существами, такими же, как и мужчины, созданными по образу и подобию Божию и представляющими в служении Евхаристии как Господа Иисуса Христа (в сакраментальном аспекте), так и Его Невесту-Церковь (в её жертвенном аспекте).
* * *
Но если Священное Писание не запрещает служения женщин в качестве пасторов и мы находим подобные прецеденты в ранней церковной истории, если, наконец, признание женщин «нечистыми» или «второсортными» существами противоречит христианской антропологии и Священному Писанию, почему возрождение института женщин-пасторов встречает такую негативную реакцию среди многих христиан — в том числе и среди лютеран? В первую очередь, причины кроются в некоторых наших психологических проблемах.
Дело не только в естественном для мужчин стремлении избежать материнского контроля (хотя немногим удается полностью избавиться от этого «комплекса», который сопровождает нас в течение детства и юности).
На многое может пролить свет известная поговорка: «Женщина не может быть пастором, так же как мужчина не может родить ребенка».
Биологические различия между мужчинами и женщинами этим высказыванием смешиваются с общественным служением. Этот довод не взывает к разуму или логике, но к естественному антагонизму, испытываемому мужчинами к женщинам в результате того, что мы действительно исполняем биологически различные функции в воспроизводстве человеческого рода. Поэтому и многие женщины оказываются побеждены этим лозунгом.
Эта часто встречающаяся фраза указывает, что противостояние «женскому священству» кроется в ревности, испытываемой мужчинами к женской способности рождать детей. Женщины не нуждаются в том, чтобы доказывать свою важность и необходимость обществу, в котором они живут. Они в любом случае станут матерями следующего поколения. Функция мужчин, действительно, серьезно отличается от функции женщин . Поэтому мужчины стараются проявить себя и доказать свою значимость внешним образом. С детства мужчины знают, что они должны работать вне дома, продвигать себя для достижения успеха, постоянно доказывать свое мужество. Некоторые мужчины реализуют свою зависть к особому положению женщин по отношению к конкретным представительницам, что нередко проявляется в унижении их достоинства. Но чаще подобное отношение предстает в виде передачи по наследству титулов и состояний, а также фамилии мужа — детям. Во многих патриархальных обществах никого бы не смутило, если бы жену автора этой статьи представляли: «госпожа Дмитрий Зенченко». В рамках таких представлений женщина получает социальный статус мужа и практически не существует как отдельная личность, что является компенсацией мужских комплексов. Подобная система взглядов оказывает мощное влияние на наши представления о своей роли в жизни, в обществе и в церкви.
Намного проще «быть», «состояться» кем-то по рождению или в результате некоего священного акта, нежели постоянно делать что-то, создающее тебе ценность в глазах окружающих. Священство (в распространенном понимании этого термина) является как раз не «мужской», а «женской» ролью. Интересно, что запрет на священническое служение женщин хронологически связан с извращением понимания Евхаристии (Таинства Св. Причастия). Священник «рождает» Христа в Евхаристических Дарах. Он исполняет роль, которой недостает мужчинам, чтобы ощущать себя совершенно полноценно; ведь таким образом можно становиться женщиной, оставаясь в то же самое время мужчиной. Поэтому отстранение женщин от священства связано с защитой этой, быть может единственной для них и важной для многих, «ниши». [26]
В конце концов, священники настолько срослись с таким пониманием своей роли, что начали понимать священство не как должность, но как «несмываемую печать», а рукоположение как своеобразное «рождение в священника». Конечно, подобную святыню необходимо было охранять от женщин, которые, вопреки ясным словам Господа Иисуса Христа, стали вновь пониматься как «нечистые» существа. Если до IV века некоторые женские церковные собрания возглавляли пресвитериды, то к V веку женщинам запретили быть священнослужителями. Далее место женщины в церкви было еще более «задвинуто» — женщин перестали допускать в алтарь, в определенные «биологические дни» ее даже перестали допускать на богослужение. Нужно ли говорить, что таким образом ветхозаветные понятия о «нечистоте» переносились в новозаветную церковь, невзирая на ясные слова Христовы: «исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк 7:20–23).
Нельзя не признать такую практику отступлением; Евангелие начало вытесняться Законом, новое вино стало подозрительно походить на ветхозаветное. Неудивительно, что в конце концов одним из главных вопросов, рассматривавшемся на Маконском церковном соборе 585 г. стала проблема «является ли женщина человеком?»
Последовали и другие симптомы разложения. Уже с ранних времен в церковную практику вновь пришедшими вчерашними язычниками привносились темные стороны языческих культов. [27] Благодатной почвой для их развития стало появившееся в IV веке монашество. [28] Сонм святых все более начинает напоминать сонм богов. Молитвы стали превращаться в «мантры». Священнослужители — в жрецов. Богословие — в философию, а христианское благочестие — в лицемерие. Оказалось, что прощение грехов можно приобрести за деньги, а дар спасения и вечной жизни превратился в то, что необходимо отрабатывать. Пример женатых апостолов не был более препятствием к тому, чтобы ввести запрет для духовенства на брак (на Западе) или на занятие женатыми священниками епископских должностей (на Востоке). Евхаристия начала пониматься скорее как жертва [29] , чем как Таинство [30] , как повторяющаяся бескровная жертва Христа, совершаемая священником ради спасения живых и мёртвых.
Все это требовалось исправлять. Тенденции к очищению, духовной реформации постоянно сопутствовали церковной жизни. Реформация — не модернизация церкви, но ее очищение, ее восстановление. С древних времен церкви существовала пословица «Ecclesia semper reformanda» («церковь постоянно реформируется», то есть очищается). Иногда реформация имела отношение к обрядовым вопросам, иногда — к вопросам вероучения. Многое исправив, Реформация XVI века не смогла полностью преодолеть предрассудки среды, в которой она осуществлялась. [31] Лишь намеки на подобное преодоление мы видим и у Мартина Лютера.
Но, как известно, лучше поздно, чем никогда. В 1929 году в Голландии была ординирована первая в истории лютеранской церкви женщина-пастор. С 1986 года появляются женщины-епископы. Сегодня 90 из 128 лютеранских церквей, входящих во Всемирную Лютеранскую Федерацию, рукополагают женщин в пасторы, в том числе Евангелическо-лютеранская церковь в России и других государствах (ЕЛЦ/ELKRAS).
Существуют также лютеранские церкви, не рукополагающие женщин на служение Слова и Таинств. Как правило, это небольшие церкви [32] , подверженные влиянию фундаменталистского взгляда на Священное Писание. Эти церкви не оказывают серьезного влияния, однако, тем не менее, существует немалое количество людей, считающих, что подавляющее большинство лютеран заблуждаются в этом вопросе и отступают от «настоящего лютеранства». В результате происходят расколы внутри традиционно единых лютеранских церквей. В качестве примера можно привести создание так называемой «миссионерской епархии» в Церкви Швеции в 2003 году. Скорее всего, выделение в этой церкви небольшой части духовенства и мирян, протестующих против рукоположения женщин, приведет к церковному расколу.
* * *
Единство церкви — дар Божий. Апостол говорит: «Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы — тело Христово, а порознь — члены» (1Кор 12:26,27). Но единство — это также и задача, которая ставится перед церковью: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1Кор 1:10).
Конечно, долг каждого христианина — избегать отступающих от Слова Божия и быть в церкви, проповедующей Евангелие и совершающей Таинства в возможной полноте и простоте. Однако сколько людей, столько и мнений. Нельзя достичь полного единства.
Избежать разделений можно лишь в одном случае — если понять, что является в христианской вере и жизни главным, её «стержнем», а что — второстепенным и подверженным изменениям. В соответствии с Аугсбургским вероисповеданием, подлинное единство не подразумевает единообразия. Оно не касается обрядовых вопросов (квасной или пресный хлеб использовать для Евхаристии, как вычислять дату Пасхи, в какой воде следует крестить), а также вопросов, связанных с культурным контекстом той или иной эпохи (носить или нет в церкви платок, мужчиной или женщиной быть пастору, считать ли брюки мужской или женской одеждой, стричь или нет волосы).
И тогда Церковь на деле исполнит заповедь Христову: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин 17:21).
Автор: Дмитрий Зенченко
Санкт-Петербург
Источник: «Шведский переулок», NN 5–6, 2004 г.
Примечания:
[1] «Единство — в главном, свобода — во второстепенном, и во всем — любовь», как говорил св. Августин.
[2] Пророк — человек, провозглашающий (проповедующий) волю Бога. Таким образом, служение пророка может быть идентифицировано со служением проповедника или пастора («служение Слова»).
[3] «…евших было около пяти тысяч человек, кроме (не считая) женщин и детей» (Мф 14:21).
[4] «И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них» (Лк 24:30–31).
[5] «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин 19:25).
[6] «Были [тут] и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим» (Мк 15:40,41); «Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его» (Лк 23:55).
[7] «И, придя, взошли в горницу, где и пребывали, Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, [брат] Иакова. Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с [некоторыми] женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его… При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деян 1:13–14; 2:1–4).
[8] «Ибо я от [Самого] Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1Кор 11:23–25).
[9] «Апостол» — букв. «посланник (Бога)».
[10] См., например, 14 канон Трулльского Собора 692 г.
[11] James Cooper & Arthur Maclean (ed.), The Testament of our Lord, Edinburgh. 1902.
[12] «Рукоположение диаконисс обладало абсолютным морфологическим сходством с хиротонией высшего духовенства» (Evangelos Theodorou, «Das Ambt der Diakoninnen in der kirchlichen Tradition. Ein orthodoxer Beitrag zum Problem der Frauenordination», US 33 (1978) pp. 162–172).
[13] См. Giorgio Otranto. Note sul sacerdozio femminile nell’antichita in margine a una testimonianza di Gelasio I, Vetera Christianorum 19 (1982): 341–60. Цит. по: Journal of Feminist Studies 7 (1991) no 1, pp. 73–94.
[14] В современной Греции слово «пресвитерида» применяется в значении «жена священника». Но здесь мы говорим о существовании древней церковной должности «пресвитериды» (не в значении супруги пресвитера). Ср., например, употребление термина «пресвитерида» или «пресвитерисса» в известных учебниках церковного права Цыпина и Певцова, а также в катехитических лекциях свящ. Георгия Кочеткова, где этот термин всегда понимается в значении церковной должности.
[15] Sacris altaribus ministrare означает ни что иное, как совершение Евхаристии, в таком значении это выражение употребляет современник папы Геласия Юлиан Померий (Vita cont. 2,7,3 (PL 59, 452). 33 Ep. 10,96,8).
[16] Dr. Bridget Mary Meehan. Yes! Women Priests and Bishops in the Early Christian Community and Now! , 2004. Также см. Bridget Mary Meehan, Regina Madonna Oliver. Praying with Celtic Holy Women, Liguori Publications. 2003.
[17] М. Лютер. О служении. Luther’s Works (Vol. 40, Page 23). Philadelphia: Fortress Press.
[18] Как заявил на Епархиальной конференции в мае 2002 г. Митрополит Сурожский Антоний (Блюм) (РПЦ МП), «если рукополагать мужчин, то надо рукополагать и женщин».
[19] М. Лютер. «О том, что христианская община имеет право судить о любом учении…». Luther’s Works (Vol. 39, Page 306). Philadelphia: Fortress Press.
[20] На русский язык переведено как «помощница, соответственная ему» (Бт 2:18), что придает несколько иной смысл библейскому тексту.
[21] Тем же самым словом, что и женщина во 2 гл. книги Бытия (ezer — помощник) называется и Сам Бог в некоторых местах Св. Писания.
[22] Ср. «все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1Кор 12:13), «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол 3:11).
[23] «Итак, кто во Христе, [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2Кор 5:17).
[24] В этой статье употребляется термин «священник» в распространенном значении представителя служительного священства, а не только царственного (т. е. в значении «пресвитер» или «епископ»).
[25] «Все мне позволительно, но не все полезно» (1Кор 6:12).
[26] Конечно, мы (мужчины) обычно не подозреваем за собой такие мотивы. Нам бывает очень трудно объяснить, почему женщина не должна быть пастором — мы просто чувствуем некое внутреннее сопротивление этому, чувствуем угрозу нашему «я». Единственная возможность помочь людям, которые чувствуют, что «женщина не может быть пастором, потому что мужчина не может родить ребенка» — это помочь увидеть, что мы — мужчины и женщины — не связаны нашими биологическими функциями в нашей духовной деятельности, что мы все — мужчины и женщины — сотворены по образу и подобию Божию. Духовное материнство не менее важно, чем духовное отцовство, так что любой пастор должен быть не только отцом, но и матерью своим духовным чадам. Источник того и другого — не в нашем биологическом устройстве, но в вечном Боге.
[27] Тертуллиан: «Вы возразите, что я слишком далеко захожу, что я нападаю даже на первый брак. Это правда. Я нападаю на него, потому что он основывается также на пожелании, а пожелание есть уже любодеяние».
[28] Св. Василий Великий считает женщин «слабыми рассудком и более склонными к страсти», сравнительно с мужчинами (Василий Великий. О подвижничестве. Творения … Василия Великого … Спб.: изд-во П. П.Сойкина, 1911. Т. 2.).
[29] То, что мы отдаём Богу.
[30] То, что Бог даёт нам.
[31] Согласно Декреталиям Грациана женщина «не может учить, выступать свидетелем в суде и гарантом в сделках, она не имеет права заседать в суде…» (Цит. по: Bonnie S. Anderson, Judith P. Zinsser. A History of their own.Vol. 1. Penguin Books, 1988, p. 191–192, 280.). О женщине тогда обыкновенно говорилось как о «буре в доме», «ненасытном животном», «препятствии к исполнению обязанностей» (Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М., 1989. С.257.)
[32] Из 22 лютеранских церквей, насчитывающих более полумиллиона членов, лишь 4 не рукополагают женщин в пасторы: Лютеранская Церковь Миссури-Синод (США), Латвийская Евангелическая лютеранская церковь, Малагасийская Лютеранская Церковь и Лютеранская Церковь Папуа-Новой Гвинеи.
