Писание здесь играет направляющую роль, мы читаем его в первую очередь, а весь остальной багаж нашего «исследования», который мы принимаем во внимание, служит для нашего понимания Писания.
Возьмем Правило святого Бенедикта. Я предлагаю обратиться к сорок восьмой главе, «О ежедневной ручной работе», которая, вопреки своему названию, на самом деле является очень продуманным ежедневным планом, составленным на целый год. В этой главе, помимо того, что в ней много говорится о работе и различных ежедневных практиках, святой Бенедикт также уделяет большое внимание тому, в какие моменты дня монахи должны читать. Самое удивительное здесь то, что даже если принять во внимание летний период, когда работы больше всего, а день самый длинный, то в самое жаркое время суток монахи должны выделять около четырех часов в день для чтения.
Помню, однажды я читал интервью со Стивеном Кингом, автором романов ужасов. Там он сказал, что читает четыре часа в день и пишет четыре часа в день. Поэтому он относится к этому чтению как к своего рода практике, связанной с его работой. Но, как и в «Правиле», это четыре часа в день. Думаю, вряд ли кто-то может позволить себе такое обширное чтение, и напомню, что монахи работали таким образом летом, когда времени было гораздо меньше. С другой стороны, зимой, когда работы было мало, читают почти столько же. Давайте вспомним, что святой Бенедикт писал для людей, которые в основном работали на земле. По крайней мере, такова изначальная интуиция Правила.
Конечно, я говорю это не для того, чтобы убедить кого-то читать по четыре часа в день. В наше время это было бы, наверное, невозможно, хотя чтение — прекрасное занятие. Я говорю это, чтобы показать, насколько важным было чтение для святого Бенедикта, и насколько важной была для него практика. Сегодня, когда мы думаем о молитве или о духовной жизни, мы в основном думаем об участии в литургии, о личной молитве, о розарии, об Иисусовой молитве, об обожении. С другой стороны, мы связываем чтение с благочестием или с формированием благочестия в очень ограниченном смысле. Между тем, в бенедиктинской духовности чтение является ключевым вопросом. Это первое. Второе — человек должен знать, что он читает. В конце концов, каждый должен знать, к чему тянуться в своем чтении. То, что человек читает, не является безразличной реальностью; напротив, это очень важный вопрос.
Когда я говорю о lectio divina, мне всегда вспоминается интервью со Станиславом Лемом. Однажды писатель рассказал, что он побывал на книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне и увидел, что там выставлено двести тысяч наименований книг. Поэтому он сбежал оттуда. Он сказал, что невозможно, чтобы человек прочитал двести тысяч книг. Это было бы абсурдно. И это третья интуиция, помимо того, что вы должны читать, что вы должны выбирать эти чтения, вы должны помнить, что вы не будете читать все. Этот выбор должен быть ориентирован на определенный план, который монахи называли studium, от латинского глагола studeo, что означает, прежде всего, прилагать определенные усилия. Я учусь, то есть прилагаю определенные усилия. В духе Правила мы спрашиваем: какого рода усилия? Ну, те усилия, которые требуются от послушника, монаха и, я думаю, также от облата, чтобы ревностно искать Бога.
Итак, первый вопрос, который мы всегда задаем себе, когда думаем о каком-то чтении, — поможет ли оно нам в нашей религиозной жизни, или, наоборот, станет неким предостережением для нашей души. Может случиться и так, что чтение станет тем, что мешает нам в духовной жизни. Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что сегодня мы думаем о lectio divina как о практике получасового чтения Священного Писания каждый день. И это lectio divina для нас. Для святого Бенедикта нет другого lectio, кроме divina. Для него все чтение является божественным, то есть чтение, призванное углубить религиозную жизнь. И я думаю, что этот совет святого Бенедикта, особенно в наши дни, когда мы очень сильно стимулированы, как Интернетом, так и потоком информации, который захлестывает нас отовсюду. Действительно, существует множество книг на выбор. В связи с этим интуиция святого Бенедикта очень важна, чтобы в этом потоке информации, поступающей в наши головы, мы могли принимать действительно благоразумные, мудрые решения, которые приведут нас в порядок. Конечно, здесь есть и определенная опасность, что кто-то будет читать плохие книги или пытаться жить в мире, оторванном от реальности. Но чтения, прежде всего, служат для того, чтобы настроить нас таким образом, чтобы нам было легче достичь Господа Бога.
Святой Бенедикт дает советы о том, какие книги должны читать монахи. Он говорит о выборе чтений по проверенным, одобренным католическим авторам. Он не видит большой возможности для монахов заниматься чтением книг, несовместимых с католической доктриной. В те времена, когда было написано Правило, будем честны, таких книг было очень мало, и доступ к ним был фактически очень ограничен. В целом, возможность чтения была небольшой. В шестом веке все еще можно было представить, что кто-то, если он действительно проявит самоотречение, сможет прочитать практически все, что было доступно. Сегодня это невозможно. В те времена люди читали книги по дюжине и более раз — как будто это было результатом литературного производства того времени, — но сегодня мы должны делать определенный отбор.
Так много для вступления. Мы уже знаем, «что означает lectio divina» и как ее следует понимать. Этот термин охватывает весь широкий предмет нашего изучения, то есть все, что мы пытаемся узнать о Боге, читая книги людей, которые мудрее нас, святее нас. Затем мы пытаемся сопоставить наши взгляды с тем, что говорят другие, более мудрые, чем мы, люди, чтобы продвинуться в познании, к которому мы уже пришли.
Я также хотел еще раз обратиться к нашему Правилу в контексте lectio divina. А именно, я хочу вернуться к первому предложению, когда святой Бенедикт говорит: «Слушай, сын мой, наставления мастера и приклони к ним ухо своего сердца». Когда мы слышим это увещевание, мы сразу же понимаем, что у святого Бенедикта, похоже, два уха. С одной стороны, у нас есть ухо, которое находится в голове, то есть то ухо, которое мы сначала склоняем к тому, что мы слышим, что мы говорим. Вы можете представить себе это вполне физиологически, что это ухо близко к мозгу, близко к разуму. Когда мы что-то слышим, мы, прежде всего, постигаем это умом. И это также относится к нашему чтению Писания, к чтению Слова Божьего или к изучению богословия. Святой Бенедикт, с другой стороны, говорит, что этого недостаточно; мы также должны обратить к нему слух нашего сердца. И именно это второе ухо.
Мы хорошо помним из Катехизиса и из учения об Отцах, что сердце не означает эту подвижную часть человека, но говорит о том, кто есть человек по своей сути. Сердце — это пересечение всего нашего существа, то, что определяет суть того, кто мы есть на самом деле. Святой Бенедикт говорит, что то, что мы читаем, что изучаем, чему учимся, над чем размышляем, начиная путь от нашего разума, от нашего интеллекта, должно пройти путь к нашему сердцу. Чтение должно пронизывать все наше существо. Она не может оставаться только в плоскости разума, но должна затрагивать наши желания, наши эмоции, наше тело, нашу волю, наши планы, то есть все то, из чего состоит человек. Это также показывает нам, что изучение, о котором говорит святой Бенедикт, и lectio divina имеют интегрирующее измерение. Я думаю, что это очень важно, и именно поэтому в «Reguader» уделяется такое большое внимание чтению. Помимо слушания учения мастера или аббата/священника или отца/духовной матери, что очень важно, человек также находит такую интегрирующую ось для своей личности. Благодаря этому он также способен вписать всю свою жизнь в великое богатство Церкви, в ее доктрину и учение. Вот почему чтение, учеба играют такую важную роль.
Сегодня мы видим, что сильно страдаем от различных внутренних поломок и противоречий, с которыми мы боремся. Но учеба в том виде, в каком ее видит святой Бенедикт, то есть не столько для удовлетворения любопытства, сколько для того, чтобы придать нашей жизни определенное направление, — это то, что сегодня непременно должно быть благословенным. Я думаю, что это также должно быть сильно оценено в послании бенедиктинской духовности. Чаще всего мы думаем, что должны делиться с людьми литургией, опытом Литургии Часов, что, конечно, очень важно, но, кажется, не менее важно, чтобы мы оценили и увидели, что мы также можем делиться с людьми тем, что мы называем lectio divina, то есть комплексным изучением учения Церкви.
Сегодня мы часто говорим о кризисе католической, христианской среды, начиная с проблем духовенства. Вероятно, нам нет необходимости говорить здесь о деталях, поскольку мы в курсе конкретного опыта или событий в СМИ. Трудно скрыть тот факт, что это действительно серьезная проблема. Помимо моральных или финансовых скандалов, то, что происходит с польским (и не только) духовенством, но также и с мирянами, причисляющими себя к католикам, — это недостаток образования или религиозных знаний. Если мы хотим, чтобы Церковь в Польше выжила, если мы хотим, чтобы христианская вера в нашей стране продолжала существовать, мы не можем ограничиваться только сферой богослужения. Мы не можем ограничиться только молитвой, но и доктринальный вопрос должен быть поставлен в определенный порядок в нашей жизни, то есть мы должны быть сознательными католиками.
Важно то, что наблюдали многие люди, путешествовавшие на Запад, еще в 1950-х или 1960-х годах, например, отец Блахницкий. Они видели, как обстояло дело с Церковью в Ирландии, например, где очень много людей ходили в Церковь, но сознание веры было очень низким, поэтому в пророческом видении они сказали, что если не будет основательного изучения, люди не будут знать, во что они верят, и тогда Церковь не переживет это поколение. И действительно, так и произошло. Аналогия была проведена в 19 веке в России, когда святой Феофан Затворник, который был епископом, позже отказался от руководства епархией и стал отшельником (он умер во второй половине 19 века). Он сказал, также зная Россию, что если не будет очень ревностной и тщательной работы по подготовке русского народа к тому, чтобы читать и жить также интеллектуально по вере, то вся православная церковь в России будет стерта с лица земли в ближайшие пятьдесят лет. Так и случилось, потому что через 50 лет после смерти Феофана пришли большевики, бросили свои лозунги, и в 1920-х годах, в основном благодаря декретам Ленина, православная церковь почти перестала существовать физически, потому что все монахи, епископы и священники были либо убиты, либо отправлены в ГУЛАГ. То, что осталось, было действительно отдельными людьми, и люди оставляли веру, хотя была и очень маленькая группа, которая оставалась верной. Так много осталось от нации, которая раньше была практически стопроцентно православной.
Поэтому я думаю, что это опыт, из которого стоит сделать вывод, что практика lectio divina, предложенная святым Бенедиктом, то есть в широком смысле, не может быть ограничена только Словом Божьим. Писание здесь играет направляющую роль, мы читаем его в первую очередь, а весь остальной багаж нашего исследования, который мы принимаем во внимание, призван помочь нам понять Писание. И дело не в том, что мы должны учиться неизвестное количество часов, как я уже говорил, потому что сила Правила святого Бенедикта заключается в том, о чем он пишет в главе «О жизни Великим постом». В ней говорится: «Наступает Великий пост, так пусть каждый добавит кое-что к обязанностям своей службы». И я думаю, что именно это понятие «немного чего-то» — немного, но каждый день — обладает такой силой, которая способна преобразить мир, как говорили люди в прошлом. И lectio обладает именно такой штукой, такой силой, которая может трансформировать наше мышление и очень сильно интегрировать нас внутренне. Хотя она может и разрушить нас, в зависимости от того, в каком ключе мы выбираем чтение.
Этот текст первоначально появился в журнале «Бенедиктус«, который ведут бенедиктинские облаты.
Шимон Хижицкий OSB
Аббат Тынецкого монастыря. Родился в 1980 году, изучал теологию и классическую филологию; прошел специализированное обучение по древнему монашеству в Колледже святого Ансельма в Риме. Он увлекается классической литературой и Отцами Церкви. В монастыре служил смотрителем алтарников, академическим пастором, библиотекарем и ректором по учебной работе. До своего избрания на должность аббата он также был магистром Тынецкого послушничества. Он читает лекции в Доминиканском теологическом и философском колледже.
